Я просто хочу любить

Мурлыча под нос веселую детскую песенку, Вика первым делом забежала в ванную комнату. Настроение у нее было просто отличное! Включив душ, Виктория смело ступила под струю ледяной обволакивающей прохлады. Обжигая, вода медленно опускала ее с небес, возвращая к реальной, будничной жизни. Так начиналось для Вики каждое утро. Сжавшись, молодая женщина по-детски открыла рот и глубоко задышала. Кожа на ее теле покрылась пупырышками. Грудь стала упругой, налитой. Улыбнувшись своей необузданной чувственности, Виктория несколько раз вздрогнула и плавно перевела кран в левую сторону. По телу разлилось ласковое тепло. Облегченно вздохнув, она налила на мочалку ароматный французский гель и изо всей силы, самозабвенно начала тереть разомлевшее от тепла тело. Сегодня она просто обязана выглядеть великолепно.

Накинув на себя легкий китайский халатик, Виктория выбежала из ванной. Свежая, бодрая, розовощекая, женщина поспешила на кухню. Ее дизайном молодая хозяйка занималась сама. Яркая, функциональная, наполненная всеми доступными техническими новинками, кухня была выдержана в стиле модерн. На фоне белоснежной, с легким перламутровым блеском испанской плитки довольно эффектно смотрелась ярко-красная, с едва заметным серебристым отливом мебель. Экстравагантное сочетание металла и мягкой, струящейся подсветки создавало особый шарм и ощущение воздушности.

Вздохнув, Виктория нащупала выключатель и нажала на него. Пытаясь сосредоточиться, женщина первым делом подняла глаза на круглые, висящие над столом часы. Маленькая черная стрелка остановилась на чашечке с кофе, большая – на стакане с водой. Значит, было ровно семь. Наверное, Сторожев уже был в теризбиркоме. Вспомнив безумное начало сегодняшнего дня, Вика мечтательно улыбнулась. Как теперь сложится их жизнь? Будут ли эти перемены к лучшему? Задумавшись, Виктория достала из холодильника яйца и подошла к столу. Все ее движения были быстрыми и автоматическими. Включив чайник, она машинально отправила в тостер хлеб и поставила на варочную панель сковородку. Кинув туда маленький кусочек масла, женщина поспешила в детскую.

Широко раскинув ручки, Любочка сладко спала. Справа от нее лежал большой плюшевый медвежонок-панда, слева, сбившись к стене, – белое, пушистое, похожее на уставшее облако одеяло. Слегка приоткрыв ротик, девочка пошевелила губами и счастливо, словно увидела во сне что-то очень приятное, улыбнулась. На круглых розовых щечках показались две маленькие милые ямочки. Точь-в-точь как у мамы! Затаив дыхание, Виктория склонилась над дочерью. Глядя на ее очаровательное личико, обрамленное пушистыми рыжими кудряшками, женщина почувствовала, как сердце сжалось и пропустило удар. Порой в минуты отчаяния Виктория пыталась найти в дочери сходство с Кустицким. Но кроме двух сросшихся на правой ноге пальчиков, больше никаких признаков родства с ним у девочки не было. Это радовало Викторию. Не раз, вглядываясь в лицо дочери, Сторожев с радостью отмечал, что Любушка – вылитая мама. Ухмыляясь, говорил, что он далеко не Аполлон, что у него грубые черты лица. А жена у него – красавица, умница, настоящая леди. Конечно, он на себя наговаривал! Александр был довольно интересным мужчиной. Виктория не раз сравнивала его и Кустицкого. Безусловно, Сторожев выигрывал во всем. Правда, у обоих были крупные черты лица, крепкая кость. Но вот глаза… У Кустицкого они были маленькие, глубоко посаженные, а у Александра – большие, слегка навыкате. Слава богу, глазки у Любочки тоже были как у матери.

Улыбнувшись, Виктория ласково погладила дочку по голове. Не открывая глаз, девочка насупила бровки, вытянула губки и недовольно скривилась.

– Любушка, вставай, моя хорошая! Надо идти в садик, – чуть слышно произнесла Виктория. – Вставай, мое солнышко! Вставай!

Что-то невнятно пробормотав, девочка повернулась набок и, слегка приоткрыв глаза, вытянула вперед маленькие руки, сжатые в кулачки.

– Привет! – нежно шепнула она и лукаво закрыла один глаз.

– Привет, моя принцесса!

– А почему меня будишь ты? Где папа?

– Папа убежал на работу. Вставай, солнышко! Вставай! Ты ведь уже взрослая девочка – тебе пошел пятый годик. Сама понимаешь, опаздывать в садик нехорошо. Иди умываться. А я приготовлю тебе какао.

– Ладно, – угрюмо ответила Любочка, но встала. Сунув ноги в мягкие тапочки с опушкой из белой овечьей шерсти, девочка поднялась на цыпочки и радостно потянулась. На ее маленьком очаровательном личике наконец появилась улыбка. – Я так люблю тебя, мамочка!

– И я люблю тебя, солнышко! – поднявшись, ответила Виктория и поцеловала дочь в щечки. – Давай беги в ванную!

– Угу! – деловито ответила девочка и выбежала из комнаты.