Я просто женщина, или Все мы заслуживаем счастья

Молчание затянулось. Андрей, видимо, тоже не был готов к столь откровенному обсуждению, но через несколько минут осторожно произнёс:

— Человек сам выбирает, как долго будет длиться его одиночество… Или…

Не желая продолжать невольно затронутую мной тему, я нервно сглотнула и, окинув пристальным взглядом «шахматное поле» окон в соседних многоэтажках, выдохнула:

— А профессия моя, ты прав, неординарная: я только прихожу домой и зажигаю свет, когда люди привычно гасят его и укладываются спать. — Изучив дома, я пришла к выводу, что преимущество в полуночной битве на стороне тёмных окон. — Кто-то уже видит сны.

Я пыталась придать своему голосу беззаботную интонацию, что не произвело на Андрея должного впечатления. Он молча встал и подошёл ко мне сзади. Я ощутила его ладони на своих плечах и моментально напряглась всем телом. Я мучилась от безысходности ситуации… Почему он не уходит? Я не хотела никаких объяснений — я необъяснимо хотела, чтобы он оставил меня одну!

Конечно, моё внутреннее состояние не скрылось от него. В его голосе уже не звучала прежняя шутливость:

— Тань, ты не волнуйся — я сейчас уйду. Но… если ты когда-нибудь позовёшь меня и захочешь, чтобы я остался, я буду рад.

Оцепенение перерастало в мелкую дрожь, которая пока ещё не вырвалась наружу, и я оставалась неподвижной. Слов не находилось… Я продолжала ждать.

Руки Андрея медленно скользнули вниз, спустились по лопаткам и слабые касания пальцев растворились, не достигнув поясницы… Не оборачиваясь я ощутила, как Андрей бесшумно вышел из комнаты, а через минуту в прихожей хлопнула входная дверь.

Я выдохнула и веки сомкнулись сами собой.

***

С тех пор отношения между мной и Андреем не претерпели значительных изменений. События того вечера как будто остались там, на моей кухне — сами мы о них не говорили, казалось, даже не вспоминали. Мы оба негласно пришли к уговору, что нет необходимости обсудить это, внести ясность и строить наше дальнейшее общение уже исходя из состоявшегося разговора. Ничего такого не было. На следующий день, ближе к вечеру, мы встретились в привычной рабочей обстановке. Как два взрослых человека поздоровались, обсудили «производственные» планы на неделю и… зажили каждый своей жизнью.

Только спустя какое-то время, может, две-три недели, я заметила, что изменения всё-таки произошли. И, по-моему, наш коллектив обратил на них внимание гораздо раньше, чем мы сами. В чём они проявились? Нет, не в любовных посланиях и милых презентах… Не в стремительных горячих взглядах, брошенных невзначай, и кажущихся нечаянными касаниях… И даже не в том, что я по-прежнему принимала предложения Андрея подвезти меня домой, не удивляясь тому, что его вечерние переработки непозволительно участились… Просто… Всё было просто… И выглядело так по-приятельски… просто, что не должно было привлекать к себе не только повышенного интереса у людей, которые нас окружали, но и вызывать тревожности в нас самих…

Перекусы, которые приносились из кухни в мою гримёрную заботливыми руками директора, чтобы всего лишь напомнить, что я за непрерывной репетицией забыла пообедать. В ответ я не считала чем-то из ряда вон выходящим или обременяющим заказать на доставку что-нибудь вкусненькое не из меню нашего повара не только себе, но и начальнику, который тоже порой не показывался из своего кабинета часами напролёт. А наши беседы, настолько беспредметные, что могли длиться не меньше часа?.. И я вовсе не обращала внимания на то, что с недавних пор могла при встрече невзначай разгладить рукой складку на рубашке Андрея или поправить носовой платок, выглядывающий из нагрудного кармана его пиджака, когда «перехватывала» руководителя по пути на деловую встречу. И уж, конечно, совсем обыденно выглядела недавно выдвинутая Андреем идея перенести мой сценический гардероб в отдельное помещение, сделав гримёрную просторнее, и провести в ней косметический ремонт, чтобы я в перерывах между выступлениями чувствовала себя на рабочем месте комфортнее и уютнее, ведь это так укрепляет «рабочий тонус».

Такое положение вещей было абсолютно естественным, тем более что мы с Андреем являлись уже не просто коллегами: различные жизненные встряски друг друга мы ощущали и старались если не вмешиваться активно с советами и примерами собственного исцеления, то по крайней мере поддерживать, хотя бы мысленным посылом: «Держишься ты превосходно!» Без малого мы стали друзьями…