“…я прожил жизнь”. Письма. 1920–1950 гг.

Теперь вот что. Мне прислал телеграмму Потапов из “Правды”[1097], я прилагаю ее. Найди, пожалуйста, рукопись, напечатанную на машинке (эта рукопись должна быть в числе возвращенных Бертой Азарновой[1098]), – “Афродита”. Переименуй ее. Напиши новое заглавие: “Человек нашего поколения”. Затем просмотри текст; возьми резинку и сотри разные карандашные пометки, которые, наверное, наставили на рукописи редакторы; одним словом, приведи рукопись в хороший чистый вид, умой ее – и затем отведи в люди. А именно: позвони Потапову в “Правду” (ты Потапова хорошо знаешь), пусть Потапов пришлет курьера за рукописью. Вот и всё поручение.

Чувствую я себя хорошо, теперь способен впрячься в самую тяжелую работу. Сильно, зверски скучаю по тебе, Маке и Сашке. Если будет возможность, заеду в Севастополь, чтобы собрать материал для очерка в “Гудок”, но не знаю, как удастся: это всё требует денег, трудов, да и здоровье я боюсь растратить.

Я рад, что ты справляешься с заботами и что Мака пополнела. Надо добиться, чтобы Сашка любил ее, а не третировал. Я приеду, займусь этим делом.

Дни здесь тянутся однообразно, надоело мне здесь, как в тюрьме, но я усиленно терплю все эти обстоятельства, чтобы глубже заглушить болезнь.

Та “каравелла”, которую ты когда-то с Тошей видела в Феодосии, теперь плавает здесь, и я каждый день вижу ее из окна на море и вспоминаю того, кто ее уже никогда не увидит.

До свиданья, дорогая. Поцелуй наших детей.

Обнимаю тебя. Андрей.

Печатается по первой публикации: Архив. С. 576–577. Публикация Е. Антоновой.

[310] Н. В. Крутикову

Ноябрь – декабрь 1945 г. Москва

Глубокоуважаемый Николай Васильевич!

Однажды Вы позвонили мне и спросили, в какой помощи я нуждаюсь.

Я нуждаюсь в следующем. Моя квартира расположена над подземельем, где находится котельная центрального отопления и комната, в которой живут дворники. Перекрытие, отделяющее мою квартиру от подземелья, имеет щели.

Зимой котельная полна угарного газа и дыма, а летом котельная также полна угара и дыма, потому что сюда из жилища дворников проведена вытяжная труба из печи, на которой жильцы готовят себе пищу.

Весь этот угарный газ и дым проникает в мою квартиру и отравляет меня и мою семью – вплоть до того, что я вынужден был иногда выходить с семьей наружу.

Как Вы знаете, я болен чахоткой и у меня бывает кровохарканье. Но даже если бы я был здоровым, то жить в квартире, превращенной в душегубку, нельзя.

Десятки раз я обращался к управдому Терентьеву с просьбой прекратить удушение нас угаром. Терентьев отвечал, что он это немедленно, сегодня же устроит, примет меры и т. д. Но ничего не сделал и не делает. По-прежнему квартира полна угара и дыма.

Я обращаюсь к Вам с просьбой приказать управдому немедленно и действительно прекратить наполнение газом моей квартиры. Это не может быть определено иначе, как преступление и замедленное убийство.

При этом я прошу Вас иметь в виду, что обещание, которое Вы можете получить в ответ на Ваше приказание, не обязательно будет выполнено, так же как не была выполнена моя просьба[1099].

Печатается по черновому автографу: РГАЛИ. Ф. 2124. Оп. 1. Ед. хр. 112. Л. 1–3.

Датируется условно – по содержанию письма и на основании сохранившегося заявления Платонова в милицию от 1 ноября 1945 г., посвященного общей с письмом теме – критическому положению проживающих на 1-м этаже писательского дома на Тверском бульваре, 25.

“В 83-отделение милиции г. Москвы.

Обращаемся к Вам со следующей просьбой. Мы проживаем по Тверскому бульвару, д. 25. Наши квартиры расположены над котельной центрального отопления. В котельной во время топки образуется угарный газ, который через щели и неплотности полов проникает в жилые помещения и наполняет комнаты угарным отравляющим газом.

Это происходит постоянно и систематически уже второй год. Наши попытки сговориться с комендантом дома о производстве необходимого ремонта ни к чему не привели. Летом в письменной форме было снова заявлено об устранении дефектов в перекрытиях над котельной – дефектов, вследствие которых наши квартиры превращаются в душегубки. Но опять ничего не было сделано и снова происходит отравление наших семейств угарным газом.

В прошлом году в квартире 27 дважды происходило отравление проживающих там людей, и только потому, что люди были пробуждены ото сна, они не погибли.

В наших квартирах проживают дети, в том числе есть ребенок грудного возраста; в одной квартире живет военнослужащий, больной тяжелой формой туберкулеза.

Просим Вас, во избежание несчастья, принять немедленно меры к устранению такого преступного и нетерпимого положения, когда систематически отравляются люди. 1/ХI 1945 г. Майор А. Платонов” (РГАЛИ. Ф. 2124. Оп. 1. Ед. хр. 14. Л. 1–2).

Заявление написано Платоновым, подписано также жильцами 28-й квартиры. Из того, что данный документ сохранился в семейном архиве, следует, что заявление или не было принято, или не передано в милицию.

1946

[310*] В. М. Саянову

17 апреля 1946 г. Москва