Я путешествую одна

– Да, – сказала Миа. – Габриэлю удалось достать номер отправителя сообщений в телефоне Баккена.

– Слышал. Вероника Бах, умерла в две тысячи десятом.

– Вы нашли что-то еще на нее?

– Пока не очень много. Последний известный адрес проживания в Вика, жила со своим правнуком, Бенджамином Бахом, актером. Ты знаешь, кто это?

– Нет.

– Национальный театр. Из разряда «Слушайте и внимайте». Типа знаменитость.

Миа чуть задумалась. Сегодня шло туго. Как будто сироп в мозгах. Она еще раз решила для себя больше не пить. Пока не закончит дело. Если оно когда-нибудь закончится. Она отметила, что очень устала. На мгновение разозлись на себя за то, что согласилась провести время с Сюсанне вчера. Лучше бы она глубже закопалась в материалы. Она же была уже на пути. Там было что-то, до чего она не успела добраться.

– Кто-то пользовался ее телефоном два года. Платил по каждому счету, чтобы номер не заблокировали, должно быть так, правда?

– Да, это единственно возможный вариант, – кивнул Мунк.

– Ну, что думаешь? Правнук с доступом к счетам? Тот актер?

– Вполне возможно. Я пытался связаться с ним сегодня, но он собирался на какую-то репетицию. Мы должны поговорить с ним как можно скорее.

– Как дела с раком легких? – спросила Миа, опустив окно.

– Даже не пытайся, – прорычал Мунк. – Я не пью, я не…

– Не пьешь кофе, имеешь право хотя бы на сигарету, знаю-знаю, – продолжила за него Миа.

– По какому поводу такое хорошее настроение?

– Да просто так. Мне кажется, я до чего-то додумалась. Возможно.

– И до чего же?

Мунк свернул с Драмменсвейен и выехал на Хёвиквейен.

– Знаешь, вся эта символика… – сказала Миа.

– Да?

– Тебе не кажется, что она немного не согласуется?

– Может быть. Это твоя область.

– Нет, правда, Холгер, я так думаю.

– Я понимаю, но не могу следовать за всеми поворотами твоих рассуждений. Меня начнет мутить.

Последнюю фразу он пробормотал, паркуя машину около дома престарелых Хёвиквейен.

– Вот и приехали, – вздохнул он, выключив зажигание.

Миа была уверена, что если бы Холгер был верующим, он бы сейчас перекрестился. Он явно не радовался предстоящему разговору.

– Все нормально, – сказала Миа. – Расслабься.

– Закурю последнюю, – сказал он, выходя из машины.

Миа последовала за ним, сняв очки. Самочувствие немного улучшилось. И тут, в Хёвике, было неплохо. Она все-таки не пожалела, что поехала с Мунком.

– Давай потренируемся, – сказал Мунк, зажигая сигарету.

– Сейчас?

– Да, почему нет? Хочу заглянуть в твою голову.

– Ладно, – сказала Миа, присев на капот. – Какой был первый знак от преступника?

– Разве мы не женщину ищем?

– Да наплевать, какой был первый знак?

Мунк пожал плечами.

– Платья?

– Нет.

– Рюкзаки?

– Нет.

– Мк.10:14. Пустите детей приходить ко Мне и не препятствуйте им?

– Нет.

– Тогда что?

Мунк вздохнул и затянулся.

– Ане ЙВ, – сказала Миа.

– И почему же это первый знак?

– Потому что он не согласуется. Все остальное согласуется, а это – нет. Это часть целостного профиля, но нам не нужно сюда смотреть. Нам нужно смотреть снаружи.

– И что же? – спросил Мунк, явно заинтересовавшись.

– Что было первым, что не согласуется?

– Имя на учебнике?

– Именно. Очевидный сигнал, не правда ли?

– Сигнал чего?

– Осознания, Холгер, боже мой, ну соберись уже.

– Осознания?.. Все, я сдаюсь. – Холгер еще раз затянулся и выпустил дым вверх к весеннему солнцу. – Ладно, осознание. Остальные знаки – это аффект. Обмывание тел. Платья. Школьные вещи. «Ане ЙВ» написал человек, осознающий это? Это сделано с целью? Проснувшимся человеком?

– Молодец, Холгер, – Миа с иронией похлопала в ладоши.

– Да-да, я еще не совсем из ума выжил.

– И что значит «Ане ЙВ»?

– Хёнефосс.

– Именно. А что было вторым знаком?

– Кровь свиньи?

– Нет, это третий.

– А что было вторым?

– Помнишь три входящих сообщения Рогеру Баккену?

– Да?

– Какое из них выбивается?

– А какие-то из них не выбиваются?

– Боже, Холгер, да, ну давай же, соберись. Икар летал слишком близко к солнцу. Крылья орла. Bye, bye, birdie – это мюзикл для геев. Баккен был геем с татуировкой птицы. Все подходит, кроме Who’s there? Эта фраза не подходит к остальным.

– Это и есть знак номер два? Who’s there?

Миа кивнула.

– И что это означает?

– Я пока не уверена, но вчера я узнала, что это вступительная реплика Гамлета.

Мунк зажег еще одну сигарету, нервно бросив взгляд на входную дверь. Миа чуть не засмеялась. Взрослый мужчина, начальник отдела, и боится разговора с собственной матерью.

– И скоро в Национальном театре премьера «Гамлета»? Телефон Вероники Бах? Правнук? Тут нужно искать?

– Я не уверена, – сказала Миа, подумав. – Я узнала, что нам нужно искать, но не узнала, зачем. Дальше я пока не дошла.

– А кровь свиньи – это номер три?

Миа кивнула.

– И что это значит?

– Я же сказала, что пока не дошла до этого, – сказала Миа, достав пастилку из кармана. – Мы зайдем уже внутрь или будем стоять тут весь день? Если нам станет скучно, можем пойти на поле для гольфа Баллерюд.

Миа показала на вывеску на другой стороне дороги.

– Что ты имеешь в виду?

– Отличное название, тебе не кажется? Поле для гольфа Баллерюд.