Я пытаюсь восстановить черты. О Бабеле – и не только о нем

У Валентины Ароновны я застала гостей — Перу Моисеевну Аташеву первую жену Эйзенштейна, и писателя Всеволода Вишневского. Все сидели за ужином, и Вишневский был достаточно пьян. Вел себя отвратительно, приставал к Пере Моисеевне, и я испытала такое чувство неприязни к нему, что, подождав еще немного, попросила его уйти. Не знаю, как мне удалось его выдворить, несмотря на его сопротивление, но, должно быть, мой вид и тон были весьма решительными. Больше я этого человека никогда не встречала.

На другой день я должна была поехать к тетке Бабеля Екатерине Ароновне в Овчинниковский переулок за печкой, оставленной для меня Михаилом Львовичем Порецким. Эта железная печка была приспособлена для обогрева немецких солдат и даже называлась «окопная». Я взяла Лидины саночки и отправилась за печкой все с тем же Робертом Августовичем, решившим меня сопровождать. Туда и обратно шли пешком по хрустящему снегу в довольно морозный день. Кое-как сами установили печку в моей комнате, трубу воткнули в отверстие голландской печи и затопили, собрав какие-то остатки в нашем дровяном сарае в подвале дома. Комната быстро нагрелась, на печке вскипятили чайник, и мама на ней напекла оладьи, и это был наш первый завтрак дома. Нужно было обязательно запастись дровами, и милейший, добрейший Роберт Августович обещал поговорить с кем-нибудь из начальников строительства метрополитена, чтобы мне привезли машину использованных досок. Доски на другой же день привезли, сложили их в сарай, и оставалось только распилить их на дрова. Мы с мамой распилили несколько штук, а в дальнейшем, когда я уже пошла на работу, этим занималась мама вместе с Лидой, быстро освоившей это занятие. В комнате теперь было очень тепло благодаря замечательной печке, и на ней всё можно было приготовить. Не было только электричества: была какая-то неисправность, но не в доме, а на электростанции. Поэтому вечерний чай мы старались выпить во время салютов по поводу освобождения наших городов. Комната была угловая, с большими окнами, а салют из 25–30 залпов давал нам время, чтобы выпить чаю и поужинать при свете.

Кроме мебели, из вещей наших ничего не сохранилось. Ни посуды, ни постельного белья, ни одеял, ни подушек. В шкафу, к великому моему счастью, валялись фотографии, и из них часть фотографий Бабеля.

Но самое печальное — в доме не осталось ни одной книги.

Для того чтобы восстановить наш дом, теперь уж полностью разоренный, требовалось много денег.

По вечерам я старалась заработать дополнительно, берясь за любую проектную работу. Такой работы сразу после войны хватало.

Прежде всего у одной дамы мне удалось купить неплохую библиотеку, где были однотомники основных классиков русской литературы. Если в букинистических магазинах мне попадались те книги, которые были у нас с Бабелем, то я их покупала.

Метропроект после войны

Я снова начала работать в Метропроекте, получив для проектирования станцию «Павелецкая-кольцевая» со всеми относящимися к ней сооружениями и примыкающими перегонами.

Станция «Павелецкая-радиальная» была построена и уже эксплуатировалась, но, боже, в каком ужасном виде! Она состояла из двух боковых тоннелей с узкими пассажирскими платформами и небольшого аванзала у эскалаторов со стороны железнодорожного вокзала. Этот аванзал сообщался с боковыми тоннелями станции двумя проходами с каждой стороны. Замоскворецкий радиус сдавали в эксплуатацию во время войны. И станция «Павелецкая-радиальная», металлические конструкции которой остались в Днепропетровске у немцев, была сдана в эксплуатацию в незаконченном виде. Проемы из аванзала в боковые тоннели были созданы при помощи тех металлических конструкций, которые успели прислать из Днепропетровска в Москву еще до начала войны. Без меня этот аванзал в «военном» виде запроектировал инженер Метропроекта В. И. Дмитриев, архитектурное оформление осуществил А. Н. Душкин.

И я, и строители станции мечтали осуществить ее в задуманном ранее виде. Мы долго хлопотали и наконец с большими трудностями добились разрешения ее достроить. После войны удалось вновь заказать в Днепропетровске металлические конструкции. Достраивалась «Павелецкая-радиальная» медленно, на протяжении нескольких лет. Эта работа была уже не главной, а как бы второстепенной, денег давали мало, для работы была выделена всего одна бригада рабочих, а строить надо было, не прерывая движения поездов, что тоже осложняло дело. Тем не менее станция «Павелецкая-радиальная» получила завершение на всем ее протяжении, но аванзал с одного ее торца так и остался, как напоминание о войне. Жаль только, что архитектурное оформление станции не подчеркнуло достоинств конструктивного решения, а скорее наоборот. На станции плохое освещение, так как лампы архитектор упрятал за картушами, и они дают мало света.