Я РаспутинЪ. Книга 3

— Новая экономическая политика. Лишних крестьян на селе занять нечем, а в городе для них мест тоже нет. Значит, нужно быстро построить много заводов и фабрик, да хоть больших мастерских. Поначалу простых, чтобы без обучения справились. Прощелкаем — им задурят головые левые. Первый голод и вот вам новые тысячи эсеров, эсдеков и анархистов.

— Ну хорошо, слушаю…

— Обязать новых губернаторов лично отвечать за открытие новых предприятий в каждой волости. Спустить им план. Выполнил его? Молодца, вот тебе медаль. Нет? Пинком под зад. Особенное внимание к ентой, как ее… електрификации. На нее — отдельный план. Дать губернаторам налоговые льготы под новые заводы и фабрики, да электростанции.

— Пустое это все! — Столыпин покачал головой — Для воровства все будет использовано. Настроят потемкинских деревень, на налоговых льготах начнется покража.

— Лишь бы нужное строили. А воровать… пусть воруют, но с прибылей. А Комитет присмотрит. Проведем пару показательных порок — задумаются. Или Туркестанов совсем мышей не ловит??

— Ну ладно, что еще?

— Трудовые войска.

— ???

— Забривать, как в армию и направлять на стройки. Армейский распорядок, дисциплина, все, как в армии. Только вместо винтовки — лопата, кирка и тачка. Янжул приносил документы по Беломорканалу?

— Приносил.

Премьер задумался.

— Побегут.

— Из армии не бегут, а там тяжеленько. Зато кормят лучше, чем в деревне, и грамоте учат. А в трудовых войсках обучение сделать обязательным, чтобы потом было кому на новопостроенных фабриках работать. И обязать частных промышленников нанимать приоритетно только из этих войск, ну, вроде как солдат «на вольные работы». А левых надо отвлечь, дать им игрушку — пустить в Думу, пусть полощут правительство.

— Да они заберут всю Думу целиком!

— Через пять лет! А сейчас просто будут выпускать в ней пар. А за пять лет мы можем положение развернуть. Вон, вы за год с революцией справились, неужто за пять оплошаете?

Худо-бедно удалось убедить Столыпина не препятствовать легализации левых, не ставить палки в колеса.

* * *

Вот так сидишь, государственные проблемы решаешь, страну к большой войне готовишь, а потом бац — и вторая смена. И тебя вызывают в КГБ на допрос.

Ну, не совсем на допрос, и не то, чтобы вызывают — так, позвонили и со всей вежливостью пригласили «на беседу». Можно было и отказаться, но ведомство новое, если я начну манкировать — то и остальные следом, а это нехорошо, служба должна внушать шок и трепет.

Полковник Туркестанов раздражение свое скрывал весьма успешно, прорывалось оно только в излишне резких движениях да отрывистых приказаниях по телефону, несколько выбивавшихся из общепринятого ныне стиля общения.

Причиной же такого раздражения стали колонисты. Вернее, сорванная благодаря им операция.

— Три года! — выговаривал мне князь. — Три года разработки! Еще жандармы начинали, мы заканчивали. Подводили людей, понемногу отдавали информацию, приучали нам доверять! И когда все было готово, германский агент уже шел на встречу, где его ждала засада и перевербовка, ваши архаровцы устроили возмутительную драку, агент переменил решение!

Вот тоже новости хорошие — я-то надеялся, хоть первый слет колонистов сумеют без моего присутствия провести, а тут вон какой коленкор.

— Что драку устроили, это я разберусь как надо и накажу кого попало, не сомневайтесь, Василий Георгиевич. А что агент не пришел — что поделать, назначьте встречу еще раз.

— Да спугнули его, — страдальчески сморщился Туркестанов. — Заподозрил неладное, свернул деятельность и сидит тише воды, ниже травы. Не чем зацепить. Теперь опять три года выманивать.

— Погодите, он что, драки испугался? Никогда не видел, как мальчишки дерутся? — что-то было не так в рассказе полковника.

Так оно и оказалось — ведший операцию офицер удивился неявке агента и попытался форсировать события, вместо того, чтобы подождать и отдать ход противнику. Пришлось одной рукой обещать всевозможные кары колонистам, а другой потыкать свежеиспеченное КГБ в то, что не предусмотрели запасной план. А если вдруг извозчики подерутся, или там трамвай с рельс сойдет, что тогда, вся контрразведывательная работа насмарку?

Василий Георгиевич огрызнулся и, похоже, разобиделся. Дескать, не надо лезть в тонкие материи сыска грубыми крестьянскими лапами — не иначе, нажал я на болевую точку. Ничего, я его обиды переживу, а контрразведка злее будет. Но тоже молодцы — сами прохлопали, а свалить решили на колонистов. Что я в нашем бурном разговоре и высказал, хотя надо было придержать язык за зубами. Что ж, сделанного не воротишь, откланялся и поехал на слет.

Термин «драка» описывал происшедшее слишком мягко, «поножовщина» — слишком жестко. Новенькие, набранные полгода тому назад в Москве, не поделили место с питерскими «старичками», первыми колонистами первой колонии. Слово за слово, первые тумаки, высыпали на улицу, а там дело и до холодняка дошло. А потом вскрылись такие глубины…