Я решил стать женщиной

Я мрачно посмотрела на лысеющего пидерастика. За такое оскорбление пизды надо было бы его негостеприимно ёбнуть промеж глаз: но это было бы, действительно, негостеприимно. И я просто раздраженно вздохнула.

— Ладно, Ром, заткнись лучше, любишь мужиков — живи с ними. Зачем себя обманывать и других тоже?

— Да! Надо найти себе богатенького, — Рома мечтательно закатил глаза, эта тема была для него интересней, — а то попадаются какие-то все, как и я без денег. Ой, что сейчас расскажу, вчера иду с остановки, за мной парень, я оборачиваюсь, он идет, симпатичный такой. Подумал сначала, ему просто по пути. Дохожу до подъезда и он за мной. Подходит ко мне, спрашивает: «Вы здесь живете?» «Да», — говорю я и сразу: «В гости зайдешь?» Мы проебались у меня всю ночь и завтра договорились опять встретиться.

— Рома! Как так можно? В первый же день! Какой в первый, просто с незнакомым человеком лечь вот так вот в постель! Вы же не собачки какие-то!? — морщилась брезгливо я.

Рома, довольный воспоминаниями, весь сиял. Я смотрела на него и никак не могла понять, — в его лице что-то изменилось, оно мне казалось немножко дебильным. Он часто улыбался глупо, как малахольный, сейчас он превзошел все свои идиотские улыбки.

— Рома, а что с твоим лицом? — спросила я его.

— А что заметно? Это моё ноу-хау. Я брови выщипал наоборот. Видишь, они у меня снаружи широкие, а к носу сужаются. Красиво? — и он приблизил своё лицо к моему для лучшего обозрения его дебильности.

— Ноу-хау — как выглядеть идиотом? — усмехнулась я.

— Что плохо?

— У тебя стало дебильное выражение лица, — и я с безжалостной прямотой злорадно описала, как он стал выглядеть с выщипанными наоборот бровями.

— Правда? Надо быстрее отращивать мои брови обратно, — он начал разлохмачивать края бровей у носа. — А еще вчера днем я познакомился с одним мужиком уже взрослым, — продолжал рассказывать Рома о своих любовных приключениях.

— Откуда ты их берешь? — удивилась я. — Неужели так много геев?

Легкость, с которой знакомился Рома, меня всегда удивляла, крайняя его бесшабашная неразборчивость тоже.

— До фига! Половина всех мужиков! Просто большая часть шифруется.

Как и всем «голубым», оказаться в узкой прослойке четырех процентов ему не хотелось. В представлении «голубых», весь мир был «голубым», или смириться они могли лишь с существованием небольшой части нормальных людей. — А с Голубковым, это фамилия у этого мужика такая, — продолжил Рома, — я познакомился в кофейне. Он подсел ко мне, хотя другие столики были свободны. Он смотрел, смотрел на меня, а потом не выдержал и подошел. Поболтали мы: Завтра должны встретиться.

— Так ты сказал, что с парнем завтра встречаешься: ну, тот, который из подъезда.

— С тем вечером, он ко мне с ночевкой приедет. А этот же не молодой, с ним надо поприличней вести себя. А то сбежит, испугается. Знаешь, кем он работает?

— Не знаю. Кем?

— Патологоанатомом, представляешь?

— Ужас, какой! От него же, наверное, формалином воняет, — брезгливо сморщилась я.

В моем воображении восстал мерзкий дядька в кожаном фартуке мясника, в бурых наслоившихся друг на друга кровавых подтёках, с бородой с застрявшими крошками от бутербродов, съеденных прямо над разделанными трупами — хороший образ для Роминого любовника.

— Не воняет. Мне даже нравиться, что он такой мрачный из морга. Вообще-то, он очень страшненький: — признался Рома. — Не знаю, буду ли я с ним встречаться. И он женатый: Он клянется, что ее не любит, что по молодости женился, раньше по другому было нельзя: Не знаю: Как ты думаешь, можно доверять женатому мужчине?

— В каком смысле? — удивилась я.

— Вдруг ему нравятся женщины?

— И что? Это преступление? Блядь, Ром отстань, я вашу психологию всё равно не пойму. Абсурд, блядь! Сумасшедший дом!

Рома обиделся и замолчал:, но не надолго.

— У него жена француженка, у нее фирма в Москве своя, она купила две квартиры на Кутузовском в одном доме, Мишель ее зовут. Он говорит, что в одной из квартир мы можем встречаться.

— Бедная его жена! Мудак твой потрошитель из морга, — оценила я его нового знакомого.

— Кстати, у его жены: ну, у Мишель, папа был директором крупной французской автомобильной фирмы, — и Рома назвал эту фирму. Действительно, крупная! Тысячи автомобилей с этим названием носятся по улицам Москвы. — Представляешь, какая она богатая!

— А тебе-то что с этого?

— Ну, просто так говорю, — но Ромино лицо уже изображало явные виды на материальное благополучие жены его возможного любовника.

— А он сколько получает? — спросила я.

— Не знаю. Наверное, мало. Он в кардиоцентре работает. Он кардиолог, но работает в морге с трупами.

— Валидол им раздает?: Если мало получает, значит, живет за счёт жены. Бедняжка! — пожалела я неизвестную французскую женщину, сделавшую такую страшную ошибку в выборе мужа.