Я решился. Мы встретимся

   Впрочем, все эти мысли и воспоминания пришли потом после того, как я собственнически обняв Саньку, курил прямо в постели. Саня периодически перехватывал у меня сигарету, делал кроткие ленивые затяжки и возвращал обратно, предпочитая блуждать пальцами по моему животу. В отличие от Саньки, больше похожего на танцора, я - спортсмен, и у меня был пресс, по которому, надеюсь, Санькиным пальцам было, где разгуляться.

   На момент самого же процесса я не мог думать абсолютно, лишь смутно удивился, осознав, что Санька где-то раздобыл смазку. Запах этой смазки подозрительно напоминал мне мой крем после бритья.

   А затем голова моя отлетела в очередной раз, и я кончил. Услышал хриплый почти гортанный вскрик, увидел, как глаза Саньки буквально закатились, блеснув белками, и в следующий момент он содрогнулся, сжимая меня так, что я едва не кончил второй раз, а мой живот стал влажным и липким.

   - Неплохо, лошадка, - насмешливо выдал Санька, приземляясь на меня.

   - Каков наездник, - отозвался я, отдышавшись, и прибавил, не желая признавать поражение:

   - Однако, загонял ты лошадку, скотина малолетняя.

   - Угу, - безмятежно отозвался Санька и задумчиво посмотрел вниз: - Лошадь пала вся в мыле, - констатировал он. Мне захотелось прибить паршивца.

   - Не переоценивай себя, наездничек, - только и смог сказать я. - Это крепкое животное выдерживало и не такие скачки.

   - Ну, ТАКИХ скачек, - ехидно заметил Санька, выделив слово голосом, - у неё ещё явно не было.

   Я просто не нашёлся что сказать, но Санька, мой мудрый сфинкс, заткнул мне рот поцелуем.

   И проваливаясь в сон уже почти под утро, измученный и измотанный этой невозможной Зубастой тварью с острым языком, я внезапно осознал, что счастлив. Абсолютно, совершенно, стопроцентно счастлив, наполненный до предела этим родным и ласковым теплом.

   Когда я проснулся, был уже, наверное, вечер. Санька всё ещё спал, удобно устроив голову на моём плече. Во сне он казался совсем другим. Лицо такое детское и беззащитное, и, хоть это и казалось невозможным, наверное, ещё более красивое. Я смотрел на него неотрывно почти минут десять. Не смотрел, а просто любовался им.

   А затем, осторожно сняв с себя его руку и ногу, - удивительно свойственный мне собственнический инстинкт, - отправился на кухню, решив, что в этот раз я всё-таки лучше справлюсь с ролью хозяина. Ещё бы, в своей-то квартире.

   Мы были вместе целую неделю. Целую волшебную, восхитительную неделю. Не расставаясь ни на шаг, занимаясь сексом, наверное, как два спятивших ебучих кролика. В моей, в прямом смысле слова, затраханной квартире не осталось ни единого живого места, где бы мы с Санькой не пытались экспериментировать.

   Я очень боялся, что однажды Санька попросит нас поменяться ролями.

   Не попросил. Видимо что-то такое разглядел в моём лице. Так сказать, остатки моей мужской гордости. А впрочем, мне было плевать и на гордость и на всё остальное тоже, пока Санька был со мной. Я даже не замечал, как летит время. Для меня оно летело совершенно в сумасшедшем ритме. Мелькнуло одним сказочным днём под названием "САНЬКА".

   А в субботу вечером, притащившись из магазина с полными сумками, в одной из которых лежала бутылка воздушных сливок (есть я их сегодня собирался, исключительно, с Сашкиного живота), с огромным тортом и разорившись на бутылку дорогого коньяка, я застал Саньку, собирающим сумки.

   - Ого, - Санька, поцеловав, разгрузил мои руки, успев по дороге на кухню методично облапать за задницу.

   - Да ты, никак, решил устроить праздник напоследок. Спасибо. Хотя, конечно, и не стоило.

   - Напоследок? - спросил я тупо. А потом до меня дошло.

   Я, наверное, выглядел как полный придурок.

   Санька, увидев мой взгляд, осторожно потянулся ко мне. Я отшатнулся. Вот вроде бы я старше, но, наверное, в эту минуту я выглядел, как обиженный ребенок, у которого внезапно отобрали любимую игрушку. Чёрт, я ведь знал, что он уедет! Он сам говорил мне, что у него всего неделя. И....

   Но осознавать это было так невыносимо обидно. И совсем невероятным казалось, что этот отпущенный нам двоим волшебный срок исчезает уже завтра. Словно меня обманули.

   - Я не хочу, что бы ты уезжал, - пробормотал я жалко.

   Санька не стал закатывать глаза, как он это проделывал частенько по отношению ко мне и ко всему миру. Усадил меня в кресло и опустился на колени устраиваясь напротив.Взрослый, мудрый, космический.

   - Ники, - он вздохнул и провёл рукой по моему лицу, словно убирая невесомую паутину. - Я не могу остаться с тобой. Я очень хочу, что бы всё это продолжилось, но, солнце моё, мы ведь всё понимаем. Мне домой надо. Отпуск закончился, у меня работа, институт. Да родители будут волноваться, если я задержусь.

   Он упоминал мне и о своих родителях и о некоторых других фрагментах из своей жизни. Но на тот момент мне как-то не приходило в голову, что у него есть СВОЯ жизнь. И менять её ради этого случайного безумства он явно не собирается. И вот сейчас эта непонятная ЕГО жизнь отнимала Саньку у меня.

   - Но ты мог бы позвонить родителям. Я всё устрою! - кажется, я нёс ещё какую-то чушь, потом замолчал.