Я родилась пятидесятилетней...

Обернувшись на шумную компанию за крайним столиком, Свердлов лениво прошёлся взглядом по прекрасной половине празднующих что-то ребят, пока не остановился на знакомом лице. Часто моргая, греша на плохое освещение и выпитое, бывший спецназовец смотрел на героиню дня, которая улыбалась, шутила и что-то увлечённо рассказывала друзьям. Добрая такая с виду, мягкая… Локоны сменились косичкой с белой ленточкой. Одежда простая, молодёжная. Боевой раскрас смыт. Сытый волчонок, не иначе.

— Короче, ты не победитель сегодня, ты — олень, Саня…

========== Командовать парадом буду я! ==========

Комментарий к Командовать парадом буду я!

Кто не читал про “оленя”, тем - в прошлую главу)

У автора кобздец в реальной жизни, так что прошу прощения за отсутствие.

https://pp.userapi.com/c621509/v621509738/77bdc/kVI0vvo66bo.jpg - часть портрета.

Утомилась я, упрела… Переговоры потрепали меня морально, хоть я ни словом, ни взглядом, ни видом не показала этого. Как бы не мечтал дедушка, но подобное навязывание собственной воли не было моим любимым занятием. Это можно было практиковать в особых случаях, но на постоянной основе было бы обременительным.

Я была бойцом, но Грановский — тоже крепкий орешек. Если бы он не был в заранее проигрышной позиции, я бы не просто не победила, я бы сама не выстояла. Похвала дедушки была приятной, но понимание того, как смело он на меня ставит, немного выбивало из колеи.

Роб мягко, но неумолимо давал мне привыкнуть к мысли, что в будущем этой компанией буду руководить я. Мои мечты о хирургии, кажется, пропускались мимо ушей. И это было единственным, что вносило в наши отношения дисгармонию. Ну, может быть, ещё его излишне издевательское отношение к Чарли. Но при мне мои «старшие» мужчины старались держаться в рамках паритета и вежливого тона.

Как только за Грановским закрылись двери, я устало утопила себя в мягком кресле. Дужки очков, которые я нацепила, читая мелкий текст набросков договора, сдавливали виски. Сняв почти бесполезные окуляры, которые разве что удачно добавляли мне лет пять и строгости во взгляде, я закрыла глаза и растёрла пальцами переносицу, мечтая оказаться сейчас на побережье Коста-Брава в пёстрой хламидке и с чётками в руках, которые бы я меланхолично перебирала, взирая на закат, пока тёплый ветер поигрывал волосами, вплетая в шум прибоя звон восточной монисты…

Какой-то я изнеженной стала. Либо этот Грановский меня морально выпил… Нормальный, к слову, мужик оказался. Торговаться с ним было даже любопытно. Если бы мы встретились в более дружеской обстановке и без моего вынужденного цирка, я бы даже, возможно, симпатизировала ему. Но то, как он начал, и то, что он явно пытался найти слабые стороны деда, чтобы навязать свои условия в договоре, почти не оставило мне выбора.

Враг был разбит.

— Устала, дорогая? — Роб осторожно коснулся моего левого плеча. — Кстати, где гипс?

Успокоив мужчину, я убедила его, что со мной все в порядке, тем более, я поспала в самолете. Рассказав о просьбе Кальяса оставить ему на память гипс, я в очередной раз повеселила деда:

— Он пригласил меня к Шарлю на выставку…

— Оу, это в знакомой мне галерее? — переспросил дедушка с независимым видом, просматривая последние бумаги.

— Да, место встречи изменить нельзя, — улыбнулась я, вспоминая наше знакомство с Кальясом и его другом и художником Шарлем…

Мне в тот год было всего десять… Дедушка привёз меня туда, оставив своего охранника присматривать, но не вмешиваться. Любопытная получилась встреча для друга, признаю.

Картинная галерея нового, но очень талантливого художника, друга Кальяса, Шарля Савойарди. Публика собралась самая разнообразная, но взгляд грека почему-то зацепился за одну фигуру. В толпе медленно, от картины к картине прогуливается ребенок с очень серьезным выражением лица. Наконец девочка остановилась у полотна с уходящим в закат кораблём. Молодой человек тихо подошёл к малышке, внимательно рассматривающей позолоченные волны.

— Милая, ты потерялась?

В его голосе звучала откровенная забота.

— Да, — тихо, пожав плечами, молвил ребенок. — Но потеряться в искусстве не так страшно, как потеряться в собственной душе, верно?

На секунду решив, что это глупый розыгрыш друга, Кальяс начал оглядываться в поисках шутника. А девочка в меланхоличной задумчивости продолжила:

— Пожалуй, я куплю эту картину. Есть в ней приятная аллегория. На закате кончается день, но не Путь… Да, опредёленно, я буду смотреть на эту картину и перечитывать Сабатини…

Удивлённый Кальяс во все глаза смотрел на девочку, которой дал бы максимум семь на вид, не зная, смеяться, злиться на розыгрыш или бояться…

Потому что, когда она обернулась и внимательным взглядом окинула обескураженного парня, он понял, что так играть нереально…

— Вы все ещё здесь, молодой человек? — девочка с глазами взрослой женщины улыбнулась и протянула ему руку для знакомства. — Тогда мы подружимся… Меня зовут Белла. Вы бы не могли меня познакомить с автором этой картины?

— А, может быть, это я? — решил проверить сообразительность новой знакомой начинающий стилист, касаясь тёплой ладошки.