Я родом из войны

– Парикмахером был один из заключённых. Неприятный человек, другие побаивались его. Ходили слухи, что он докладывает фашистам, о чём говорят узники. Только Товель не боялся фашистского прихвостня. В лагере рассказывали, что во время стрижки брадобрей обозвал Товеля «русской свиньёй». Тогда Алексей не сдержался и ударил его со всей силы. Парикмахер свалился на пол со столиком и всеми парикмахерскими принадлежностями. Узники, ожидавшие своей очереди стричься, застыли, как в немой сцене. Все понимали, что теперь Товеля непременно убьют. Но он остался жив! Ему дали двадцать пять ударов дубинкой, лишили на какое-то время пищи, но потом снова отправили на работу. Для многих узников, ослабленных физическими и душевными страданиями, этот поступок стал примером того, что можно сохранять человеческое достоинство даже в таких ужасающих обстоятельствах.

Художник Александр Ханько попал в концлагерь в двадцать лет, он был учащимся Одесского художественного училища. Творческая натура не погибла под грузом тяжёлых обстоятельств. Парень решил, что он обязательно должен запечатлеть лицо Товеля. Типичный «морской волк» – его сильный мужественный характер сказывался в каждой чёрточке лица. Ханько удалось разыскать бумажный пакет и тайком оторвать от него клочок. На нём-то он и сделал карандашный набросок Алексея Товеля.

Когда художник узнал, что для скульптуры в Бухенвальде нужны типажи узников, он приехал к Товелю на Дон с просьбой написать его портрет, но тот не согласился, считая, что это никому не нужно. Тогда Ханько написал портрет по памяти и отправил его немецкому скульптору. Из сотен присланных эскизов и фотографий Кремер выбрал портрет нашего земляка для того, чтобы сделать его центральным образом своей скульптурной композиции.

Любопытно, что сам Алексей Товель случайно узнал о том, что он запечатлён в бронзе в мемориале. Об этом ему сообщили только тогда, когда вышла в печать книга-альбом с фотографиями скульптуры.

Школьников заинтересовала фамилия Алексея Владимировича – Товель. И он рассказал им, что в его роду по женской линии были гречанки и полячки, а вот фамилия, скорее всего, досталась от предков-англичан. Может быть, сохранилась ещё с тех времён, когда Пётр I брал на службу знатоков морского дела из-за границы. Хотя себя Алексей Товель считал истинно русским человеком.

Антифашистские мемориалы, построенные на территории бывших концлагерей в Бухенвальде, Равенсбрюке, Заксенхаузене, заняли особое место в истории европейского искусства XX века. «Искусство должно учить действию», – считал поэт Бертольд Брехт. Скульптура Кремера учит действовать и не сдаваться при любых обстоятельствах.

Глава 11. Бабушка Пестя – символ Матери Солдата

Епистиния Фёдоровна Степанова не воевала. Она была матерью десятерых детей: девяти сыновей и дочки. Все девять ушли на фронт в Великую Отечественную. Все девять отдали жизни в этой войне. А Епистиния вошла в историю, став символом Матери Солдата. Такой её знают далеко за пределами нашей страны. О ней написаны книги, стихи, песни, снят документальный фильм.

В Краснодарском крае есть музей Епистинии Степановой и её памятник – Солдатская Мать присела на скамеечку и смотрит вдаль, всё ждёт своих сыновей…

В Ростове-на-Дону Епистиния Фёдоровна жила в 60-е годы XX века у своей дочери Валентины Коржовой, забравшей её сюда после войны с Кубани. В Ростове-на-Дону живут внучка Епистинии Фёдоровны, ее правнук и праправнуки. И вот я сижу за столом с красивой скатертью в уютной квартирке внучки Матери Солдата – Людмилы Николаевны Снитко. Мы рассматриваем огромный лист бумаги – на него Людмила нанесла все линии рода Степановых, детей её сыновей и дочери.

Внучка Е. Степановой – Л. Снитко в музее бабушки. Фото из архива автора

– У Епистинии Фёдоровны и её мужа Михаила Николаевича было пятнадцать детей. По разным причинам пятеро умерло в малолетстве, осталось девять сыновей и одна дочь, – ведет она пальцем по коротким линиям на бумаге. – Я – дочь Николая, второго по счёту сына бабушки Епистинии. Он единственный вернулся с войны, но болел и умер от ран.

Хозяйка то и дело старается подлить мне в чашечку ещё чая, пододвинуть поближе пирожные, гостеприимство в крови потомков бабушки Пести. Маленькая Людмила росла с ней и хорошо её помнит: