Я- Русский! (СИ)

После публикации в «Лайф», документ был передан на хранение в Толстовский фонд. В сейф одного из нью-йоркских банков он был не «заложен», как утверждает Хечинов, а помещен по соображениям безопасности - чтобы не украли агенты советской разведки.

Журналист И. Дон Левин, напечатавший письмо, возил фотокопию в Европу, где предъявил ее бывшему генералу Охранного отделения Александру Спиридовичу и тот удостоверил подпись Еремина. А известный американский эксперт Алберт Д. Осборн со своей стороны установил, что письмо написано на бумаге русской дореволюционной фабрикации, на пишущей машинке того типа, каким пользовались только в Охранном отделении.

«Новое русское слово» подробно рассказало об истории документа. Хечинов, судя по его телеинтервью, о ней знал. Знал, что письмо было вывезено из Китая, передано профессору М.П. Головачеву, а в 1947 году -Макарову, Бахметьеву и Сергиевскому – политическим деятелям эмиграции. Знал об экспертизе письма во Франции и Америке. О том, что оно всем давно известно. И тем не менее захотел предстать «первооткрывателем» документа, обнародованного за границей более 60 лет назад.

Но мне хочется представить тебе, читатель, другой документ, касающийся провокаторства «Отца Всех Народов», который нигде ранее не публиковался,- посланное из Франции В. Макарову письмо генерала Спиридовича. Оно датировано 13 января 1950 года и хранится в архиве Гуверовского института Станфордского университета.

«Глубокоуважаемый и дорогой Вадим Степанович».

Показанное Вами мне письмо Еремина глубоко взволновало меня. По Вашем уходе я долго не мог придти в себя. Я перебрал многое из своего прошлого и, согласившись высказать Вам свое мнение по поводу этого письма, должен сказать несколько слов об этом самом далеком служебном прошлом, не зная которого Вы не сможете правильно оценить мое мнение. А ведь это-то в данном случае Вас и интересует.

Будучи переведен в 1899году в корпус жандармов, я был назначен в Московское Охранное отделение под начало знаменитого Зубатова. Благодаря Зубатову и его школе, я сделал блестящую военную карьеру. В 42 года я был уже генерал с лентой, был осыпан подарками государя. Русские революционные партии трижды пытались меня уничтожить и в конце концов вывели из строя, тяжело ранив в Киеве. Еврейский Бунд и Самооборона меня не трогали, так как там, где я служил, еврейские погромы не происходили, они были немыслимы…

Всем моим служебным успехам я был обязан главным образом школе Зубатова. Она научила меня любить людей без различия национальности, веры и профессии, научила бороться честно и упорно со всеми врагами государственного порядка, научила выдвигать против их революционного фанатизма фанатизм государственной политической полиции.

В деле этой борьбы едва ли не самую главную роль играла тогда так называемая «агентура», то есть привлечение на сторону политической полиции членов различных революционных партий. Оставаясь в рядах своих партий, эти господа должны были секретно информировать политическую полицию о работе своих партий, и тем самым должны были помогать расстраивать эту работу.