Я русский солдат! Годы сражения

О. Журавлёва – Я буду думать над ним. Это все не просто так. «О, великий метафизик и мистификатор красной эпохи, – пишет наш слушатель, – как вы можете истолковать гаснущий Олимпийский огонь? Как пролетариям страны прогнившей расценивать сей знак?» Что с огнем-то?

А. Проханов: – Я не склонен уподобляться нашим православным теологам, которые видят в угасании Олимпийского огня знак, ну, как бы христианского осуждения. Потому что у нас ведь иногда и газ отключают у целых регионов. У нас и электричество гаснет в наших домах – веерные отключения. И Олимпийский огонь может быть погашен на какое-то время.

О. Журавлёва – Из экономии, вы хотите сказать? Из экономии или от халатности?

А. Проханов: – Нет, из-за случайности. Я думаю, что на этом не нужно акцентировать внимание, это не есть символ краха Олимпиады, краха этой путинской затеи, связанной с суперидеей олимпийской. Нет. Мне кажется, всё, что они предприняли с Олимпийским огнем, правильно. Это правильно.

Ну, конечно же, это не благодатный огонь. Это не тот огонь, который нисходит на армян и арабов и на русских в Пасху. Конечно, это не благодатный огонь. Но мне кажется, что любой сегодняшний потухший, погасший огонь в неосвещенной России – это благодеяние. И мне жалко, что огонь погас, но я рад, что нашлись все-таки в нашем сообществе зажигалки. Я думаю, зажигалка – это, по существу, нечто такое, что может сегодня сравниться с яйцеклеткой Пугачевой. Я бы поставил памятник зажигалке ну, где-нибудь, я не знаю, может быть, на Софийской набережной.

О. Журавлёва – Александр Проханов. Сейчас мы будем его называть архитектором (он уже памятники проектирует), может быть, даже скульптором…

А. Проханов: – Ну, не вздыхайте, не вздыхайте так трагически.

О. Журавлёва – Нет, я совершенно не трагически, я наоборот…

А. Проханов: – Я юродивый, мне можно это всё.

О. Журавлёва – Совершенно верно. Александр Проханов нам подсказывает, как его определить. Проханов родился в один день с Карузо, он – бельканто российской словесности. Хорошо.

Теперь серьезно скажите, как вы относитесь к истории с судном Гринпис, которое тоже, в общем, между нами и Голландией встало проблемно?

А. Проханов: – Я собираюсь с силами, и попробую на эту тему говорить серьезно. Вы меня не будете перебивать?

О. Журавлёва – Нет, я буду внимательно слушать.

А. Проханов: – Моя речь на два часа.

О. Журавлёва – Нет, давайте в пять минут уложимся.

А. Проханов: – Вот эта атака интерпретируется как выходка веселых шалунов и проказников, покровителей тюленей и нерп. Эта атака проводилась под прицелом множества телекамер и фотоаппаратов. Результат этой атаки – гигантский взрыв русофобии и ненавистнических интонаций в западных натовских СМИ.

Ситуация вокруг этой платформы… Это же море, это океан Ледовитый – она просматривалась спутниками. И ледовую или, там, морскую обстановку для них добывали с помощью стратегических космических систем НАТО. Это дорогая операция, очень дорогая и опасная операция. Это не просто снаряжение экспедиции – это страховка, это выплата вознаграждений. Источники финансирования загадочны. Скорее всего, источники – штаб-квартира НАТО.

О. Журавлёва – Ну, вообще источники финансирования…

А. Проханов: – Не перебивай!

О. Журавлёва -…известны.

А. Проханов: – Не перебивай. Молчи, слушай и смотри мне в зрачки.

О. Журавлёва – Александр Андреевич, соберитесь.