Я – рысь. Время одиночества

— Так надо, — коротко пояснил он, едва я открыл рот. А потом усмехнулся. — Я ещё слишком хорошо помню себя, чтобы оставлять тебя одного. Просто поверь и смирись. Очень скоро ты поймёшь.

В ответ я только пожал плечами и проворчал.

— В дом тебе заходить нельзя. Иначе я не отвечаю за последствия.

— Дети! — вздохнул Летяга. — Как же с вами сложно! Ладно. В дом пойдёшь один, но я буду здесь, за стеной. И не дай Бог, мне не понравится хоть один звук!

— Ешкин свет! — ворчу я. — У неё тоже есть уши!

— О, не волнуйся! Я отвечаю, меня она не услышит, пока я того сам не пожелаю! — фыркнул Летяга. — Смотри-ка! Это из её трубы дымком тянет? Похоже, тебя опередили. Кто-то там уже побывал.

Я принюхался. Так и есть! Из трубы домика, в котором обитала рыська, вился тоненький дымок. А ещё пахло гречневой кашей и мясом. Однако, следов возле дома я не увидел. Даже специально пригляделся получше, но ничего не нашёл. Все следы вели мимо. Посёлок уже не спал. Возле домов женщины занимались кто чем. Дети постарше помогали по дому или ушли с охотниками на промысел. Младшие играли, но на другой стороне посёлка. Им было строго-настрого запрещено подходить к избушке.

Рыська ждала. Меня. Едва я открыл дверь, как она выметнулась из спальни и запрыгала вокруг.

— Ты пришёл! Ты пришёл! А зайчик? Ты принёс зайчика? А знаешь, что у меня есть? Настоящая каша! Я сама сварила! Я же теперь… хозяйка…

Она всхлипнула, явно вспомнив родителей. Сбросив на пол мясо, я бухнулся на колени, и прижал её к себе, тихо ворча.

— Не плачь, Юлька! Знаешь, что мне дядя говорил? Что им там, на небе, очень грустно, когда мы плачем. И плохо. Ты думаешь, одной тебе, что ли плохо? Им без тебя тоже. Но, раз они там, а ты здесь, значит, так надо. Значит, Юлька, ты здесь, на земле, кому-то очень-очень нужна. Только пока ещё не ясно кому именно. Но ты его найдёшь. Обязательно. И тогда… слушай, так ты что же, перекидывалась? Ну, не лапами же ты кашу варила!

— Ну, да, перекидывалась, — Юльшай скульнула ещё разок, но тут из комнаты вывалился тигрик и радостно устремился к нам, кубарем навернувшись через небольшой порожек. — Ох, ты ж несчастье! Ну, как можно на ровном месте, да так звездануться? — она кинулась к нему, обнюхала, лизнула, на всякий случай, пару раз. — Ничего, сейчас Юрка нам зайчика… ой! Это не зайчик?

— Зайчика не было, — усмехнулся я. — Но этот олень ничем не хуже. И его точно хватит. Ну, хозяйка, угощай гостя! Где, там, твоя каша?

— Там, в печи, стоит, — отозвалась рыся и смущённо прибавила. — А перекидываться не буду. Сам достанешь. Ты уже почти взрослый!

— Да, без проблем! — хмыкнул я и вытянул из печи котелок с кашей. Поставил на стол, открыл, принюхался. — Хм, пахнет вкусно. Счас продегустируем! — я решительно взялся за ложку. Помнится, мама частенько говорила, что лучшая похвала хозяйке, это когда её стряпню с аппетитом съедают до крошки. А, между прочим, вполне себе съедобная кашка. Подучить рыську немного и будет готовить не хуже мамы. — Слушай, а откуда у тебя мясо? Помнится, вчерашнего зайца вы с тигриком умяли целиком.

— Сама поймала! — пискнула Юльшай и смущённо добавила. — Ну, это… крысу… тигрик кашу без мяса нипочём не хотел. А просто крысу — мало".

— Ты молодец! — похвалил я, и, доев все до донышка, облизал ложку. — У тебя вкусно получилось. А почему ты опять в шкуре ходишь? Не надоело?

Рысёнок неожиданно смутилась, ковырнула лапкой пол и покосилась на большое зеркало на стене.

— Да, я некрасивая совсем… и вообще… — она шмыгнула носом и отвернулась. — Я тебе не понравлюсь.

— С чего ты такое взяла? — возмущённо восклицаю я, не зная радоваться или нет. Раз Юльшай обратила внимание на свою внешность, значит дело идёт на поправку. Но с другой стороны, именно это и может стать причиной сидеть под кроватью и дальше. Девчонки, они такие. Им красота важнее.

— В зеркало посмотрела! — фыркнула в ответ рыся. — Думаешь, я дурочка, ничего не понимаю?

— Зеркало тебе сказало, что ты мне не нравишься? — улыбнувшись, поддел я. — Тогда, оно врёт! Я же тебя ещё не видел ни разу. Я сам ещё не знаю, понравишься ты мне или нет. И, вот, знаешь? Мне без разницы красивая ты или нет. Ты мне нравишься уже потому, что добрая и вкусно готовишь! Даже получше дяди Улара!

— Правда? — пискнула рыся с робкой надеждой. Но тут же помотала мордочкой. — Нет, все равно перекидываться не буду. Не хочу, чтобы ты меня такой видел.

— Что, так и будешь в шкуре ходить? — хмыкнул я. — Неудобно же.