Я – рысь. Время одиночества

В глубине дома неожиданно раздался грохот. Юльшай икнула и со всех лап бросилась на звук, но подвела плетёная циновка, которая поехала в сторону под лапами в тот самый момент, когда рыся свернула в комнату. Юльшай со всего маху врезалась в угол и растянулась на полу, скуля от боли. Я тут же рванул к ней.

— Не двигайся! — приказал я, ощупывая её на предмет повреждений. — Потерпи. Ох, да откуда столько подшёрстка-то! Где мне в этой пушистости кости искать? Тут заблудиться можно! Ага! Нашёл! Вроде, ребра целы. Эх, а у меня уже не так. Перелинял.

— Тигрик где? — пискнула она. — Его там, наверное, придавило!

— Да, вот он, шалопай, сам уже бежит с виноватой моськой! — смеюсь я. — Так, Юлька, кажется, у тебя просто сильный ушиб. Давай, перекидывайся и все пройдёт.

Не, я потерплю, — упрямо ворчит рыся.

— Балда упрямая! Тебе же больно! — вздохнул я. — Вон, и кровь идёт! Ну, давай, я отвернусь. А ты перекинешься и сразу обратно.

Я в доказательство своих слов сунул ей в нос ладонь, где и впрямь темнело небольшое пятнышко крови. Обнюхав руку, Юльшай нехотя согласилась.

— Только ты не подсматривай! Давай, отворачивайся!

Я демонстративно повернулся к ней спиной и ухмыльнулся. В зеркало было прекрасно видно все, что творилось за моей спиной. Юльшай оказалась довольно симпатичной. Мышасто-серые, как и у большинства рысят, волосы слегка отливали рыжинкой. Их бы расчесать, да заплести в косы. Большие, ярко-синие глаза с опаской косятся в мою сторону, но я и не думаю поворачиваться. А с её места отражение в зеркале не видно. Конечно, девчонка тощая, но это поправимо. Я-то сам, когда из-под кровати вылез, тоже был на сказочного Кощея похож. Мама мне до сих пор норовит наложить побольше.

— Ну, так что, можно поворачиваться? — спрашиваю я, машинально облизнув ладонь.

— Подожди ещё! — пискнула Юлька, с подозрением обернувшись.

— Да, ладно, ладно, — ухмыляюсь я. — А ты симпатичная.

— Ой! — пискнула Юлька и мигом перекинувшись, обвиняюще посмотрела на меня. Шагнула ближе, заметила в зеркале отражение циновки и все поняла.

— Ты подглядывал!

— Я не нарочно, — признался я. — Просто так получилось.

— Врун! — оскалилась рыся и фыркнула. — Думаешь, я дурочка? Ничего не вижу? Я страшная! А ты… Смеёшься!

— Вовсе нет! — заверил я её. — Ты в самом деле симпатичная. А подрастёшь, так вовсе красавицей будешь!

— Правда? — рыся подошла к зеркалу, немного повертелась и вздохнула. — Ты точно хорошо рассмотрел? Я же… эх! Вон, тощая какая!

— Это да, — согласился я с улыбкой. — Но это же не навсегда. Просто ты долго голодала. Несколько дней нормального питания, хорошенько отмыться, переодеться и все! Ты бы видела меня после подкроватной голодовки! Я ещё хуже выглядел! Настоящий, сказочный Кощей! Когда меня мама из-под кровати вытащила, я был похож на живую кошко-мумию.

— У тебя хотя бы мама есть! — мяукнула рыся.

Я тут же сгрёб её в охапку и лизнул в нос. Нельзя позволять ей хандрить, а то снова под кровать полезет. Уж, я-то знаю!

— А у тебя есть я! Забыла? — немного подумал и осторожно предложил крамольную для неё мысль. — Слушай, а хочешь, я познакомлю тебя со своей мамой? Она, конечно, совсем не такая, как твоя, и не заменит твоих родителей, но…

— Что? Ты хочешь подсунуть мне другую маму? — возмутилась Юльшай, вяло трепыхнувшись в моих руках.

— Нет, Юль, просто я подумал, что ты можешь мне настоящей сестрёнкой стать. Я бы очень хотел такую сестрёнку! И тогда моя мама стала бы и твоей тоже. Понимаешь? Только с мамой не выйдет. Жаль.

— Почему? — рыся снова захандрила, но убегать не стала. Удобно разлеглась у меня на коленях, ткнувшись носом в грудь

Под боком устроился и тигрёнок. Набегавшись и наевшись, он сладко зевнул, свернулся клубком и засопел. Вот у кого ни забот, ни хлопот. Он нашёл себе новую семью и успокоился.

— Потому что у мамы теперь другой мужчина, — мрачно вздохнул я. — Теперь она живёт в волчьей стае.

Рыся мгновенно перестала хандрить, вскочила на лапы, вскинула уши и даже заглянула в глаза.

— Это как? Разве так бывает? Она что, тебя бросила?