Я – рысь. Время одиночества

Это дошло. Но я все равно попытался. В итоге за пять минут вокруг нас образовалась нехилая, такая просека и куча хвороста на дрова. Это продолжалось до тех пор, пока я не упал без сил. Распластавшись на траве в позе морской звезды, я просто лежал и тупо смотрел на небо. Моё странное состояние никуда не делось. Вот, вроде есть и звуки, и запахи, и картинка. Но все это будто проходит мимо сознания. Ничего не цепляет. Равнодушие. Цели больше нет. Я не могу до нее добраться. Кажется, Летяга с кем-то говорит по рации. Кажется, даже, что это дядя. В голове зародилась и пульсировала боль. Вначале она была почти незаметной, но с каждым ударом сердца набирала силу. И вот я уже срываюсь на хрип, задыхаясь от дикой боли. Казалось, что в голове поселился дятел и пытался продолбить выход наружу. Сквозь боль я слышал, как Летяга ругается то на меня, то на себя, то, почему-то на дядю.

Неожиданно ветер переменился и донёс запах. Это был знакомый с детства запах местной волчьей стаи. Я хорошо знал их всех. Впрочем, сейчас в стае были только взрослые самцы. Самки с волчатами сидели ещё по норам. Все зло от волков! — пришла в голову странная мысль. И внутри взвихрилась, подняв голову так и не уснувшая ярость. Боль в голове мгновенно утихла, напрочь заглушенная злостью. Так что вскочил я уже на лапы. И рванул мочить стаю.

В себя приходил постепенно. Я снова валялся в нирване, обессиленный, но, на этот раз довольный. Ярость, наконец, угомонилась и ушла. Боли тоже не было. Осталась только усталость и мрачное удовлетворение. Осторожно пошевелился, но боль не вернулась, и я рискнул сесть. Мать моя женщина! Я снова весь в крови! Похоже, что волчьей. Вокруг валяются куски… мяса и шкур. Иначе назвать то, что осталось от стаи, не повернётся язык. Поодаль сидит под берёзой Летяга и настороженно смотрит на меня.

— Успокоился, наконец? Помнишь, что было?

— Э… — я хотел сказать, что не помню, но память неожиданно выдала видеоряд. Как нарезку к фильму про меня самого. — Офигеть! Я помню! Правда, как-то урывками.

— Отлично! — оживился Летяга. — Давай, рассказывай все, что удалось запомнить.

— Ну, как этих покрошил, я точно помню! — я мрачно обвёл взглядом свалку и поморщился. — Может, к ручью?

— А сможешь? — усомнился Литуш, но вздохнул и шагнул ко мне, помогая подняться. — Привыкай, малой. После тебя теперь почти всегда такое будет.

Я осторожно поднялся, опираясь на его плечо. Слабость была и штормило меня прилично, но идти смог. Ручей оказался неподалёку. Я залез в него, смывая с себя липкую грязь и кровь. Потом выполз на траву и разлёгся на солнышке.

— Блин! Уже почти вечер!

— Ешь! — проворчал Летяга, и передо мной плюхнулась беличья тушка. — И рассказывай.

Отказываться я не стал. Голод уже точил когти о желудок.

— Ну, вот, волков я помню, — начал я, разрывая зубами мясо. — Даже помню, как мне пришла в голову эта гениальная мысль. Ещё помню, как дрался с тобой. Потому что нужно было пройти, а ты…

Я осёкся, уронив в траву мясо. Злость, глухая, бессильная, плесканулась где-то внутри. Но сознание не затопила, убралась обратно в глубину сознания. Наверное, не хватило сил.

— Нет! Не вздумай! — простонал рядом Литуш. — Только не срыв! Третий раз подряд ты уже не пережи… а, кому я говорю!

— Да, в порядке я! — вяло отмахиваюсь, подбирая мясо. — Просто слегка накатило. Летяга, я ведь знал, где он! Тогда, в том состоянии, я точно это знал! Я потому и сорвался, что его учуял. Нет, даже не так. Там не было запаха. Было что-то… как тень. Как отпечаток, только невидимый. Он там был и тоже пил воду.

— Я так и понял, — вздохнул Летяга. — Ладно. Подробно об этом расскажет Верес. После того, как ты командиру и вожаку клятву крови принесёшь. Ну, и новости у меня две. Хорошая и плохая. Хорошая новость — команда уже на пути сюда. Улар решил, что, раз уж ты срываешься на его след, проще отследить тебя, чем гоняться за этим призраком. Ну, а плохая — к Юльшай мы сегодня не идём. Если ты немедленно не поешь, то следующий срыв уже не переживёшь.

— Да, я и так все время только и делаю, что ем! — запротестовал я. Однако желудок со мной не согласился. И притом довольно громко, отчего Летяга заржал как конь.

— Юрка, спокойно. Пока ты не научишься собой управлять, так и будешь есть в три горла. Это нужно просто пережить. Смирись и пошли охотиться.

Утро я встретил в звериной ипостаси. Весь вчерашний вечер я охотился, ел и приводил себя в относительный порядок, отмываясь в обеих ипостасях. Надо отдать должное моему спутнику. Хотя он и был все время рядом, но старался максимально не лезть ко мне, делая вид, что его тут нет. А к ночи накатила дикая слабость, так что я заполз под ближайшую корягу, свернулся в клубок и так заснул. А разбудил меня уже сварливый голос дяди.

— Где мой поросёнок? Летяга, признавайся, где прикопал моего племяшку?

— Да, он сам кого угодно прикопает! — усмехается мой нянь. — Тут он где-то.

— В смысле «где-то»? — уже всерьёз сердится дядя. — Я сказал глаз с него не спускать!

Я вылез из своего укрытия, встряхнулся, потянулся.