Я с тобой играл

Когда возвращаюсь в дом, отправляюсь на поиски отца, чтобы пробить почву по поводу новой горничной – матери Эли. Сегодня папа отлучался ненадолго утром, а когда вернулся, вроде бы заперся в спортзале.

Спустившись в цокольный этаж, сразу слышу звуки зверских ударов по груше и понимаю, что не ошибся. Отец, и правда, здесь. Весь взмокший, расправляется с грушей и руками, и ногами, используя сокрушительные комбинации. В молодости отец занимался муай-тай. Да и сейчас он в прекрасной форме.

Альберт тоже здесь. Муж сестры Горгоны сидит на велотренажёре и вяло крутит педали. Он по сравнению с папой просто додик, если честно.

– Дамиан! – отец замечает моё появление, как только я захожу в зал. – Вот скажи мне, ты вообще сюда заходишь хоть иногда? Или тренировки для слабаков? А ты нереально крут и победишь любого противника, особо не напрягаясь? И даже меня.

Вот это я не вовремя заглянул, ничего не скажешь! Отец явно не в духе, но я пока не знаю, почему.

– Да я тренируюсь, па… Тренируюсь! – запускаю руки в карманы шорт и пожимаю плечами. – Сегодня просто пропустил…

– Тебя и вчера здесь не было! – рявкает отец. Сдирает с рук перчатки. Подходит к лавочке и, схватив полотенце, вытирает лицо. Потом жадно припадает к бутылке с водой. – Этот чёртов ринг стоил мне кучу денег, помнишь? – кивает на ринг в углу спортзала. – Давай забирайся на него, посмотрим, чего ты стоишь, и туда ли я вкладываю деньги.

Ну да, лучше вложить их в Снежану! Хотя куда уж больше-то?

Я и не думаю шевелиться. Отрицательно качаю головой.

– Да я не одет для бокса…

– Забирайся! – рявкает отец.

Швырнув пустую бутылку, надевает перчатки.

Твою ж мать…

Я неторопливо подхожу к этажерке со снарядами. Беру бинты и начинаю медленно наматывать их на руки.

Отец уже забрался на ринг и, подпрыгивая на месте, продолжает разогреваться. Альберт на велике перестал крутить педали и с интересом наблюдает за разворачивающимся представлением.

Да уж… Это будет шоу!

За сколько он меня уложит? Десять секунд? Двадцать?

Отец никогда не проигрывает. А поколотить собственного сына – это для него дело принципа. Он часто показывает нам с Русом, какие мы хлюпики по сравнению с ним. Мы себя, конечно, таковыми не считаем. Рус занимался борьбой, и по-прежнему в отличной форме. А я вот типа боксёр! Тренер всегда меня хвалит, между прочим. В клубе я на первом месте по победам в спаррингах.

Но моего отца нельзя сравнить ни с одним из тех, с кем я обычно дерусь – это факт!

Чёрт… Каждая мышца в моём теле напрягается в ожидании боли…

Надеваю перчатки и недолго колочу грушу, чтобы хоть немного размяться. Отец орёт мне с ринга:

– Перед смертью не надышишься, Дамиан! Иди сюда, будь мужиком!

Хлюпик Альберт довольно хмыкает. Я не могу удержаться и окидываю его взглядом, полным неприязни. Стиснув кулаки, иду к рингу и забираюсь на него.

Мы с отцом ударяемся перчатками, и я даже отпрыгнуть не успеваю, как тут же выхватываю мощный удар в челюсть. Это моментально заводит, я начинаю злиться. И плевать на неудобные джинсовые шорты и противника, превосходящего меня и в силе, и в опыте! Закрываюсь от очередного удара и, поднырнув под руку отца, выбрасываю кулак и бью ему в скулу. У отца в этот момент вспыхивают глаза, в них читается и восторг, и злость, что я смог так сделать.

Расплываюсь в самодовольной улыбке и отскакиваю к канатам. Альберт за моей спиной восторженно заявляет:

– Хорошего зятя ты мне растишь, Юрич! Ты посмотри, какой боец, а!

Я буквально давлюсь собственной слюной и закашливаюсь. Метнув взгляд на Альберта, пропускаю удар от отца.

– Подожди ещё, пока недовырастил, – усмехается тот. – Через пару лет титул возьмёт, дом построит, дерево посадит, а там и поговорим.

Чего они там мелят? Какой, к чёрту, зять?!

– Это ты сейчас к чему? – спрашиваю я, переходя на другую сторону ринга.

Мы примеряемся и пока просто обмениваемся ударами, которые оба в состоянии легко отбить.

– Ева могла бы стать твоей женой через пару-тройку лет, – небрежно бросает отец.

Так, словно мы говорим не о моём будущем, а о чём-то незначительном. Типа того, что будем есть на ужин.

«Да, Дамиан, мы могли бы съесть вот эти стейки сегодня вечером».

– Наверное, я сам в состоянии выбрать себе жену, – бросаю, не задумываясь.

Отец оскаливается и наносит мощный удар. Снова в челюсть. В глазах на мгновение темнеет, пропадают все звуки. Я опираюсь на канаты и трясу головой.

– Ты прав, Дамиан! Наверное! Наверное, ты сам мог бы выбрать себе жену. Но это не так!

Всю жизнь я думал, что мой отец вправе вмешаться во всё, что связано с моей учёбой, хобби, в дальнейшем – с работой. Он может диктовать мне, какую одежду носить, настоять, например, на покупке определённой марки машины. Но он же не станет решать за меня настолько личное? В кого я должен влюбиться без памяти. Кого взять в жёны…

Отец вновь меня бьёт. Он выходит из себя. Ведь я позволил себе дерзить ему, да ещё и при свидетелях.