Я с тобой играл

Эля начинает пятиться к двери, а я стою истуканом и просто смотрю на неё. На то, как она показательно развязывает узел на футболке, пряча плоский животик. Мой аппетит от этого не пропадает… Как она, махнув мне на прощанье, скрывается за дверью… А я продолжаю стоять на месте, переваривая этот вечер.

Её отец – преступник, от которого они с мамкой скрываются. Всё время переезжают… И Эля не имеет возможности, к примеру, завести друзей или встретить парня. Влюбиться. Я почти уверен, что она никогда не влюблялась. Так же, как и я!

Почему-то именно сейчас мне особенно остро хочется встретить ту, единственную! Так же, как мой лучший друг встретил свою Снежинку.

Немного постояв на дорожке, всё-таки иду домой. Сразу направляюсь в свою комнату и, не включая света, падаю на кровать лицом в подушку. Перед глазами стоит образ Эли. То, как она танцевала сегодня, как смеялась, как её лицо наполнилось сочувствием, когда я рассказал ей о своей матери…

Кажется, я немного залип на этой девчонке. На этой Золушке.

Глава 20

Я умудряюсь задремать прямо в одежде, уткнувшись носом в подушку… Но во сне пребываю не особо долго, а ровно до того момента, пока не ощущаю какое-то движение у правого бока.

Злость моментально встряхивает сонное сознание, и я срываю одеяло, которым она накрылась с головой.

– Нет, сегодня у тебя не прокатит! – разъярённо рычу, увидев самодовольное лицо Евы.

Вскочив с кровати, врубаю свет, хватаю девчонку за ногу и, дёрнув, почти стаскиваю её с кровати. Ева цепко хватается за простыню, тянется к изголовью, чтобы ухватиться уже намертво, но я дёргаю ещё раз, и она приземляется пятой точкой на пол.

– Дём, ты что, офонарел?! – округляет глаза от шока. – Какой демон в тебя вселился?

– А я сейчас объясню, какой! – склонившись, вновь рычу ей в лицо. – Это демон справедливости! И теперь он требует покарать тебя и твоего брата! Догадываешься, за что?

– Догадываюсь, – сухо отвечает Ева, отводя взгляд. – Только вот она с этим ведром явно не вовремя появилась, эта твоя горничная.

– Выметайся отсюда! – рявкаю, указывая на дверь.

Повернувшись, она прожигает меня злобным взглядом. Медленно встаёт. Показательно трёт попку. Немного морщится, типа от боли. А потом её взгляд вдруг меняется, и она хитро прищуривается.

– Я ведь не просто так пришла, Дёма!

– Неинтересно, – тут же отрезаю.

– Ну ладно тебе… Так и будешь дуться? Тогда не узнаешь ту сенсацию, о которой я пришла тебе рассказать.

– Неинтересно, – повторяю снова, только уже не так уверенно.

И, похоже, она улавливает мои сомнения, потому что подходит вплотную и, встав на носочки, мурлычет возле моих губ:

– Ты же хочешь знать, верно? Не уснёшь теперь. Поверь, то, что я хочу тебе рассказать, повергнет тебя в шок. Но за это ты позволишь мне остаться.

И всё же нет.

Взяв девчонку за плечи, резко разворачиваю её на сто восемьдесят градусов и толкаю к двери.

– Марш к себе! Детское время вышло.

– Это я, что ли, ребёнок? – фыркает Ева, бросив томный взгляд через плечо.

Надоедливая шестнадцатилетняя пиявка, чёрт возьми!

Распахиваю дверь и прикладываю усилия, чтобы вытолкать Еву за порог, потому что она сопротивляется.

– Ты мне больно делаешь! – начинает играть в обиженку. – У меня из-за тебя синяки останутся!

А вот это уже плохо.

– Просто уходи по-хорошему, – говорю ей почти спокойно. – И перестань сюда приходить.

Я стою в проёме дверей, а она – снаружи. Быстро повернувшись ко мне, хватается обеими руками за мою футболку.

– Ну же, Демьян… Скажи, неужели тебе совсем не интересно? – вновь лукаво прищуривается.

– Нет. Иди, Ева, – пытаюсь оторвать её руки от футболки, но у меня это не выходит.

– Даже если эта сенсационная новость касается твоего отца?

На секунду я замираю, и Еве явно кажется, что она поймала меня. Но потом я всё-таки снова решительно говорю:

– Нет. И про отца мне тоже неинтересно.

Её взгляд наполняется упрямством. Она вскидывает голову, сама отпускает мою футболку и, скрестив руки на груди, заявляет:

– Тогда я Руслану расскажу. Наверняка ему эта инфа покажется ценной. Сможет отца шантажировать, если что.

Развернувшись, медленно направляется прочь, виляя бёдрами. А я захлопываю дверь. Хватаюсь за дверную ручку, до остервенения её сжимаю, пару раз лбом бьюсь о дверное полотно, а потом вновь распахиваю дверь.

Вот же мудак! Ведь точно пожалею о своём решении…

– Ладно, – бросаю я, скривившись. – Иди сюда, рассказывай.

Ева успела спуститься по лестнице лишь на три ступеньки, поэтому, быстро взлетев по ним, через мгновение оказывается рядом. Надавив мне на грудь ладошками, заставляет отступить от двери и впустить её в комнату. Потом сразу закрывает дверь и направляется прямиком к кровати.

Улыбается… Так злорадно, словно победила меня всухую. Я ударяю по выключателю, подхожу к кровати и, не раздеваясь, ложусь рядом с Евой.

– Рассказывай, – повторяю не слишком доброжелательно.

Уперев взгляд в потолок, жду, когда глаза привыкнут к темноте, а потом смотрю на Еву. Она всё ещё сияет как новогодняя ёлка.

– Так и будешь молчать? Поверь, интрига затянулась!