Я с тобой не останусь

Он не стал меня останавливать, но и выходить следом тоже не спешил. Зато мою спину буквально прожигал его взгляд. Лишь у двери подъезда я не выдержала и обернулась. Он все еще сидел в машине. Свет уличных фонарей выхватывал его озадаченное лицо. Надо же, наглец! Еще и, похоже, не понимает, почему я так категорично отказала. Джентльмен на деле оказался простым кобелем, который в отсутствии своей девушки пытается склеить других.

Разговор с Костей не давал покоя еще долгое время. Негодование буквально распирало меня. Я просто не понимала, как можно быть таким двуличным: с одной стороны просто невероятно милым и хорошим, оказывающимся в нужном месте и в нужное время, протягивающим руку помощи, а с другой стороны настолько подлым и гнилым, чтобы так нагло и откровенно предавать свою вторую половину. Ведь должен же быть хоть какой-то стыд! Я же своими глазами видела их вместе, а он ко мне с такими предложениями. Подлец! Уже ночью в постели меня осенило, что вся его доброта – не что иное, как попытка вскружить голову растерянной девчонке, то есть мне. Гадость! Но почему? Почему мужчины в моей жизни – сплошное разочарование? Папа, Руслан, даже сосед. Неужели я настолько слепа и глупа, что вижу в них только хорошее до момента, пока они открыто не совершат какую-нибудь подлость?! От злости на саму себя стукнула кулаком по простыне, отвернулась на бок и зажмурилась. «Спи, Леся! Нечего думать о соседях, когда они дрыхнут, и муки совести им незнакомы», - мысленно уговаривала себя. Но уже на грани сна и яви с радостью обнаружила, что благодаря вечерней встряске мысли о Руслане меня не мучали. Да и сон оказался крепким, здоровым и наполненный приятной темнотой и тишиной. Может быть, это тоже заслуга Кости, а, может, совет Ритки все же действенен.

Глава 13

Горячие ладони сжали ягодицы и тут же заскользили вверх. Нет. Только не это! Хотелось закричать, оттолкнуть его, но тело отказывалось слушаться. Я стала пленницей своего сна. Понимала, что все происходящее нереально, отчаянно желала проснуться, но не могла. Заложница. Тепло его рук обжигало, но не дарило удовольствия. Оно причиняло боль. Я даже боялась поднимать голову, не хотела видеть глаза Руслана, огонь в его взгляде уничтожил бы меня, раздавил и растоптал. Неразборчивый шепот закрадывался в самую душу и замораживал все внутри. Впервые в жизни я четко осознала, что не хочу. Не хочу чувствовать прикосновения, не хочу слышать его голос, не хочу видеть и боюсь настолько сильно, что готова броситься наутек. Но в этом сне я не была хозяйкой.

Бретели соскользнули с плеч. Ткань с тихим шорохом упала к ногам. Легкий сквозняк похолодил обнаженную кожу, заставил все волоски встать дыбом. Теперь прикосновения Руслана казались еще ярче, еще болезненней. Будто он не гладил, а снимал кожу каждым движением.

- Отпусти, - с трудом выдавила я.

Даже вскрикнуть не успела, как он толкнул меня. Рухнула на кровать и тут же оказалась прижатой тяжелым телом. Грубая ткань неприятно касалась чувствительной кожи, но я мечтала, чтобы он, как можно дольше не избавлялся от одежды. От одной мысли, что я в очередной раз сдамся даже во сне, становилось гадко, это было сравнимо с предательством самой себя. Я не могла себе позволить. И руки вдруг послушались. Уперлась ему в грудь. Нет. Не в этот раз. В этот раз я не позволю быть себе слабой. И не важно, что его колено уже стоит между моих ног, а пальцы сжимают сосок, причиняя боль.

- Я! Не! Хо-чу! – каждое слово я сопровождала ударами кулаков по его груди и плечам. И пусть голос звучал неуверенно, дрожал, в нем слышались непролитые слезы, но я говорила о своем нежелании, а это уже результат.

В отчаянии вскинула взгляд и посмотрела прямо в темные глаза. В приглушенном свете, черты лица казались более мягкими, а глаза – темными провалами, которые высасывали из меня остатки сил. Его губы изогнулись в улыбке. Руслан перехватил мои руки одной своей и склонился к груди. Обхватил губами сосок и начал посасывать. Второй рукой сжал грудь до боли. Забилась в его руках. Слезы покатились по вискам. Попыталась свести ноги, когда он перестал терзать грудь и заскользил ладонью к промежности.

- Трусиха, - рассмеялся он.