Я с вами до скончания века…

Только Иоанн познал предателя, ибо слова сотвори скоро явно говорили о коварстве, так как сатана вошел уже в самое сердце Иуды. Остальные же из возлежащих не поняли, что значили слова Господа, сказанные ему, или зачем он, оставив собрание, вышел. У Иуды был денежный ящик для сбора подаяний от доброхотных жертвователей (Ин. 12, 6), а посему некоторые думали, что Иисус говорит ему: купи, что нужно к празднику, или дай что-нибудь нищим. Не зная ужасной истины, ученики терялись в предположениях, более или менее правдоподобных. И тогда как святые соучастники Тайной вечери, осияваемые Божественным светом, внимали прощальным словам своего Учителя и Господа, недостойный причастник, мрачный Иуда, под покровом ночи, спешил устроить свое богоубийственное дело. В эти великие минуты, когда Христос Спаситель предуказывал наступающие события, ученики Его опять обратились к тому вопросу о старейшинстве, который не раз занимал их прежде (Мф. 18, 1; 20, 21), и спорили между собою, кто из них должен почитаться большим. В успокоение мятущегося чувства учеников Господь не только повторил им урок смирения, преподанный прежде (20, 25–27), но и открыл, что величие и слава уготованы им за терпение не здесь – на земле, а в Царстве Небесном. Царие язык господствуют ими и обладающии ими благодателе нарицаются; вы же не mакo: но болий в вас да будет яко мний и старей яко служай. Кто бо болий, возлежай ли или служай? не возлежай ли? Аз же посреде вас есмь яко служай. Вы же есте пребывше со Мною в напастех Моих, и Аз завещаваю вам, якоже завеща Мне Отец Мой, Царство, да ясте и пиете на трапезе Моей во Царствии Моем и сядете на престолех, судяще обоимнадесяте коленом Израилевым. Небесное блаженство, уготованное верным ученикам, Господь представляет под обычным образом вечери (Мф. 22, 2; Лк. 13, 29; 14, 16), а небесную славу, соединенную с соучастием в суде Его над миром (1 Кор. 6, 2), – под образом сидения на двенадцати престолах (Мф. 19, 28), окружающих престол Судии, Сына Божия (Ин. 5, 22).

Установление Таинства святого Причащения Мф. 26, 26–29; Мк. 14, 22–25; Лк. 22, 19, 20; 1 Кор. 11, 23–25

Искупитель, заключая Ветхий Завет, восхотел предначать Новый не кровью прообразовательных жертв, теряющих значение в присутствии Первообраза, но Своей Кровью и Своим Телом (Евр. 9, 12). Еще прежде, в Капернаумской синагоге, Иисус Христос преподал слушателям, между которыми были и двенадцать апостолов, возвышенное учение о Таинстве святого Причащения (Ин. 6, 48–58). Теперь настала торжественная минута совершения сего Таинства самим Богочеловеком. Являя в Себе Архиерея велика, прошедшаго небеса (Евр. 4, 14). Первосвященника не по левитскому чину Аарона, но по чину Мелхиседека (Евр. 7, 11), по выражению церковной песни, Он «священнодействовал Сам Себя», и, как истинная Пасха для верующих, за которых хотел умереть, Сам Себя приносил в жертву, предваряя событие. Когда вечеря продолжалась, Иисус Христос взял один из лежавших на столе хлебов (погречески «артос», т. е. хлеб квасный, а не опресночный), благословил его, преломил, и, раздавая ученикам, оказал: приимите, ядите, сие есть Тело Мое, – еже за вы даемо; сие творите в Мое воспоминание; а по окончании вечери взял пятую благодарственную чашу с вином, растворенным водою, и со словами благодарения подал им, говоря: пийте от нея вcu, сия бо есть Кровь Моя Новаго Завета, яже за вы и за многи изливаема во оставление грехов, – сие творите, елижды аще пиете, в Мое воспоминание. Побуждая учеников, по толкованию святителя Иоанна Златоуста, «Он Сам первый совершил сие и пил собственную Кровь»; за Ним уже и все пили из чаши. Эта чаша была уже евхаристическая – чаша Крови Нового Завета. И она была преподана уже после вечери (Лк. 22, 20), когда в горнице не было Иуды-предателя, который поэтому не мог удостоиться завета искупительной Крови Христовой.