Я с вами до скончания века…

После этих слов Господа, казалось, ясно было, куда Он идет и каким путем приведет с Собою верующих. И аможе Аз иду, весте и путь весте, – продолжал Спаситель. Прежде в беседах Своих Он неоднократно открывал, что идет к Отцу Своему путем страданий и смерти (Мф. 16, 21; 17, 22, 23), но мечты о земном Царстве Мессии еще так были сильны, по крайней мере, в некоторых апостолах (Мф. 20, 20, 21; Деян. 1, 6), что они никак не могли примириться с мыслью о кресте как заключении земной жизни Учителя (Мф. 16, 22). Пытливый Фома, без сомнения, от лица недоумевающих учеников, решился высказать Господу, как трудно для них проникнуть в истинный смысл слов Его: Господи, не вемы, камо идеши и како можем путь ведети? Думая не о том, яже Божия, но человеческая (Мф. 16, 23), Фома с другими учениками, еще не постигавшими совершавшейся тайны искупления, готов был предположить, что Учитель, для избежания опасности со стороны врагов, намеревается отойти на некоторое время в какое-либо уединенное место, подобно тому, как Он сделал незадолго перед сим (Ин. 11, 54). Но Господь, с обычным долготерпением встретив в среде ближайших учеников неведение о том, что нужно было знать именно теперь, дал мыслям недоумевающих иное, высшее направление: Аз есмь путь и истина и живот: никтоже приидет ко Отцу, токмо Мною. «Правда, – как бы так говорил Спаситель ученикам, – вы неясно понимаете, какой путь предлежит Мне и вам, но это путь в обители Отца Небесного, о которых вы слышали от Меня. Без Моей благодатной помощи вы не можете идти этим путем; без света Моей истины вы не обретете того, к чему будете идти: без животворящего духа жизни, одушевляющего верующих в Меня, вы не достигнете страны света и блаженства. Для всех желающих придти к Отцу Моему, Я – путь, истина и жизнь». Это шествование по примеру и вслед Господа есть, по замечанию святителя Василия Великого, «преуспеяние в совершенстве, последовательно и в порядке достигаемое делами правды и просвещением разума, когда непрестанно желаем преднего и простираемся к тому, чего еще недостает у нас, пока не достигнем блаженного конца, т. е. познания Божия, какое Господь уверовавшим в Него дарует Собою». Для самих учеников Иисуса Христа постоянное обращение с Ним, воплотившимся Сыном Божиим, служило средством к познанию Отца, которым они пользовались по мере приемлемости: аще Мя бысте знали, – продолжал Спаситель, – и Отца Моего знали бысте убо, и отселе познасте Его и видесте Его. Мысль Господа, по изъяснению святителя Иоанна Златоуста, – та, что «ученики, хотя и знали Его, но не так, как следовало: Бога они знали, а Отца еще не знали; уже впоследствии Дух, нисшедший на них, сообщил им совершенное ведение». Впрочем, не имея еще совершенного ведения, они знали о Боге Отце из бесед Господа, и зрели Его, невидимого, во Христе, в Котором обитало всяко исполнение Божества телесне (Кол. 2, 9). Слова Иисуса Христа о способе познания Отца через Сына привели учеников в недоумение: они не могли понять, о каком видении говорит им Учитель, и думали, что уже довольно знают Сына, но все еще не знают Отца. Для решения возникающих сомнений и недоразумений, Филипп, имевший некоторое дерзновение перед Учителем (Ин. 6, 5–7), обратился к Нему с просьбою: Господи, покажи нам Отца, и довлеет нам, – «мы ничего более не ищем». Разумел ли Филипп откровение Божества, подобно тем, какие бывали во времена Ветхого Завета праотцам и пророкам (Быт. 3, 8; 18, 1; 32, 29; Исх. 33, 13; Ис. 6, 1), или, быть может, созерцание духовное, подобное тому, как Авраам видел день Христов и возрадовался (Ин. 8, 56), или наконец особенное некое проявление Божества в самом Богочеловеке, чтобы в этом проявлении вполне узреть силу и славу Отца, но то несомненно, что просьба ученика проистекала из глубины любящего сердца, ищущего окончательного успокоения. Впрочем, после того, что апостолы сейчас слышали, она была неуместна, а посему Спаситель в Своем ответе Филиппу выразил удивление и как бы сожаление о непонимании только лишь сказанных Им слов, и опять возвратился к прежней мысли о познании Отца через Сына: толико время с вами есмь и не познал ecu Мене, Филиппе? Видевый Мене виде Отца, и како ты, глаголеши: покажи нам Отца? «Ты пользовался столько времени учением, видел чудеса, совершенные со властью, видел все, что свойственно Божеству и что творит один только Отец, как-то: отпущение грехов, обнаружение сокровенных таин, прогнание смерти, создание из земли, – и ты не познал Меня», – и какое откровение могло бы лучше и совершеннее явить тебе Отца, если не откровение Его в Сыне, Который есть сияние и образ ипостаси Его (Евр. 1, 3), – а ты говоришь: покажи нам Отца? Познание Отца через воплотившегося Сына вполне согласовалось с состоянием учеников, которые, будучи облечены плотью, по немощи человеческого естества не могли созерцать Того, Кто во свете живет неприступнем, Егоже никтоже видел есть от человек, ниже видети может (1 Тим. 6, 16). И между тем, такое познание не есть только познание образное, потому что и Сын не есть только видимый образ Отца; напротив, оно есть познание существенное, потому что Сын и Отец единосущны: в Них одна природа, и как Сын от века пребывает в лоне Отчи (Ин. 1, 18), так и Отец от века являет Себя в Сыне. Изрекаемые Сыном слова и совершаемые дела столько же принадлежат Отцу, как и Сыну, при единосущии Их природы. Не веруеши ли, – продолжал Спаситель вразумлять в лице Филиппа Своих учеников, – яко Аз во Отце и Отец во Мне есть? глаголы, яже Аз глаголю вам, о Себе не глаголю; Отец же, во Мне пребываяй, Той творит дела. Господь говорил это не к умалению Своего Божественного величия, а для выражения совершеннейшего единения Лиц в единстве Божеского существа, и убеждал Своих учеников воспринять великую тайну Божества твердою и несомненною верою: веруйте Мне, яко Аз во Отце и Отец во Мне, аще ли же ни, – «если вы не столько возвышены духом и тверды в вере, чтобы созерцать истину чистым умом, и нуждаетесь в наглядных, осязательных доказательствах, за та дела веру имите Ми: эти необычайные и чудные дела приведут вас к убеждению в истине». Господь Иисус Христос, в утешение ученикам, которых, отходя к Отцу, оставлял в мире, обещал, что чудодейственная сила, проявлявшаяся в делах Его и доказывавшая Божество Его, по особому устроению Промысла, будет преподана и всем верующим, которые совершат такие же, и даже бо льшие дела для того, чтобы преодолеть упорство врагов христианства. Это обетование Он повторил еще раз по Воскресении Своем (Мк. 16, 17–18). Аминь, аминь глаголю вам: веруяй в Мя дела, яже Аз творю, и той сотворит, и больша сих сотворит, яко Аз ко Отцу Моему гряду. Хотя по видимому в этих словах Богочеловека дела Его уравниваются с делами верующих в Него, но, по толкованию святителя Иоанна Златоуста, в этих же словах сокрыта мысль и о несравненном превосходстве Лица и дел Господа над делами человеческими: «не говорит: Я могу совершить дела и больше этих, но, что гораздо удивительнее, могу, говорит, и другим дать власть совершать дела больше этих дел». «По делам Моим веруйте в Меня, – как бы так сказал Господь, – сила, действующая в них, есть собственно Мне принадлежащая, Божественная сила, независимая и ни от кого не заимствуемая, и от Меня только сообщаемая людям, которые могут иногда те же (по внешнему образу) дела творить; но не иначе, как силою от Меня дарованною, и по вере в Меня, как истинного Сына Божия». Если же, по обетованию Господа, дела, совершаемые верующими, будут больше дел Его, то это должно отнести к особому смотрение Божию, ввиду настоявшей нужды, но и в них действовала та же всемогущая сила Господа, верою привлекаемая (Мф. 21, 21), которою и Он творил Свои дела. «Что же большего сделали апостолы? – спрашивает святитель Иоанн Златоуст и отвечает: больше и по существу, ибо тень Христова не воскрешала мертвых, а тень апостолов могла это сделать (Деян. 5, 15); больше и по образу, ибо Христос Сам, как владыка, творил чудеса, а после Него слуги Его святым именем Его (Деян. 3, 6; 5, 12) творили чудеса еще обширнейшие и важнейшие, дабы тем с большею славою явилось Его всемогущество. Когда другой именем Его совершает чудеса, то это гораздо важнее, нежели то, что Он Сам Своею силою творит их». Напоминанием об отшествии к Отцу Спаситель изъясняет причину, почему Он дает верующим такую необычайную чудодейственную силу, указывает и самое время, когда раскроется эта сила во всем поразительном могуществе. «Сила веры, – как бы так говорил Господь, – о которой Я вам возвещаю, и чудеса, которые она произведет на земле, послужат сильнейшим доказательством того, что Я нисшел от Отца, что Я – истинный Сын Его; и Я потому имею власть дать такую силу верующим в Меня, что Я – ходатай за них перед Отцом, и посему, когда Я взыду к Отцу, совершив дело искупления, для которого пришел в мир, тогда именно вера во имя Мое окажет на земле все чудеса».