Я сам похороню своих мертвых. Реквием для убийцы. Проходная пешка

— Вы не посмеете взять меня с собой на такое дело! — запальчиво воскликнул Рейкс.

— Посмею. — Сарлинг встал. — Вы привыкнете к этой мысли, полюбите ее. Я раскусил вас. Через месяц мы встретимся, и у вас будет свой план… Зайдите как-нибудь в Кунард-хауз на Риджент-стрит. Там в витрине стоит модель корабля. Я часто прихожу взглянуть на нее. Новый корабль, лучший из всех построенных. Мы вырвем у королевы золотое сердце в первом, воистину еще девственном рейсе через Атлантику. — Остановившись у двери, старик оглянулся и подождал, не заговорит ли Рейкс. А тот, повернувшись к Сарлингу спиной, глядел на улицу. Пара воробьев чирикая промелькнула за окном. Затормозила машина, шины пронзительно заскрипели, проигрывая в краткой, но жестокой схватке с дорогой. Рейкс взял бутылку бренди, наполнил рюмку переливающейся, как солнце, жидкостью. Он отсалютовал рюмкой Сарлингу, медленно, с вызовом, улыбнулся и осушил ее одним глотком — жест, который мог выражать как поздравление, так и прощание.

На миг холод проник в приподнятое настроение Сарлинга. Старик повернулся и ушел. Но когда он спускался по лестнице, его мечта вновь овладела им. Рейкс принадлежал ему.

Через две минуты Рейкс позвонил на Парк-стрит. Ответила Белль.

— Сарлинг был у меня, едет к тебе, — сообщил он. — Ты все хорошо помнишь?

— Да, дорогой… да, да.

Белль нервничала, но Рейкс знал, что так и должно быть, пока не начнется настоящее дело.

— Не волнуйся, любимая. — Он не жалел слов — ведь от Белль зависело так много. — Мы с тобой можем горы свернуть. Я уезжаю за Бернерсом. Мы будем следить за домом и узнаем о вашем приезде. Когда он будет у себя в кабинете, ты просто покажись в окне, повернись к нам спиной. Хорошо? Мы тебя увидим.

— Да.

— Вот и умница.

— Энди… Энди, а вдруг…

— Ничего вдруг не случится. Все пойдет так, как мы задумали. Успокойся и помни, что я все время думаю о тебе.

Рейкс положил трубку. «Энди». Она недавно стала так называть его, и всякий раз в нем, казалось, поворачивается что-то ржавое, несмазанное.

Он достал из сейфа одну из капсул. Из кухонного шкафчика вынул плетеную корзинку и проверил, все ли на месте. Там лежали тридцать футов альпинистской веревки, два шестифутовых куска мягкой пеньковой, большой цветной платок, две пары тонких хлопчатобумажных перчаток и пара кожаных рукавиц.

Рейкс ходил по комнате, быстро переодевался, думал: «Зачем я тратил силы, возражая ему. Хитрил, чтобы он ничего не заподозрил? «Мы вырвем у королевы золотое сердце». Нет, я не притворялся. Золотые слитки, сложенные глубоко под палубой на полу спецкаюты. Два человека, и никакого насилия…» А Бернерс уже ждет его в Уилтшире, приклеил сарлинговские усы, надел «его» пальто, шелковый шарф и котелок, готовится сыграть краткую роль. Внимание Рейкса привлекла лежащая на столе реклама кунардской линии. Он взял ее, разорвал и бросил в мусорный ящик.

Рейкс вышел из дома. Добрался до гаража на такси. Десять минут спустя он уже ехал через западный Лондон в Уилтшир, избегая того пути, который, насколько он знал, должен выбрать Белль с Сарлингом. Нужно застраховаться даже от мимолетной встречи. Сарлинга надо убрать.

Рейкс включил приемник, и ровный, чистый, поставленный голос диктора произнес: «Она стоит около ста тысяч фунтов, оборудована ЭВМ. В ее задачи входит: записывать данные, связанные с главным двигателем, и вести дневник машинного отделения. Следящая за исправностью система определяет температуру и давление в механизмах. В общем, нет сомнений, что компьютер «Королевы Елизаветы» — самое сложное устройство из всех, установленных на пассажирских кораблях. Интересно также, что и…»

Рейкс выругался и выключил радио.

Глава 8

Сарлинг откинулся на спинку кресла: маленькое, как у куклы, тело, которое за широким столом казалось еще меньше. Стол, покрытый блестящим красным сафьяном с золотым тиснением по краям, чернильница и резное гипсовое пресс-папье отбрасывали на него густые тени от света настольной лампы. Сарлинг диктовал Белль соображения о парижской конференции, глядя куда-то вверх, время от времени сверяясь со своими заметками.