Я сам судья. Я сам палач

Капитан вылез из подвала на белый свет, страшный как ночное видение, испачканный кровью. За спиной тряслась Катя, вся чумазая, белая как смерть.

Двое охранников, несущих службу неподалеку, напряглись. Особенно ребят шокировал автомат, направленный на них.

— Оружие на землю! — прохрипело привидение. — Второй раз не повторяю.

Нет, они были лояльны своему хозяину. Работа им нравилась. Оба задергались, схватились за автоматы.

Предупреждал же! Илья ударил длинной очередью, и бедолаги затряслись словно марионетки в кукольном театре.

— За мной! — буркнул он через плечо.

Те еще не упали, а они уже бежали мимо. Катя всхлипывала, но держалась. Летели мимо кусты, хрустела щебенка под ногами.

Из бревенчатой избушки у ворот выскочили двое парней, ошарашенно вертелись, выхватывали пистолеты. Этих Илья пощадил. Рожи вроде нормальные, фейсконтроль прошли.

Он бил по ногам. Парни сломались как соломенные человечки, упали, покатились, теряя пистолеты и содержимое карманов.

Магазин опустел. Капитан выбросил автомат. Почему так? Только разойдешься, и все кончается. К калитке, быстрее!

Но они не успели. Прогремела раскатистая автоматная очередь, пули застучали по воротам. Вторая взрыхлила асфальт под ногами.

Катя вскрикнула, ноги ее переплелись, она упала. Слава богу, только от страха. Илья не мог оставить женщину, бросился поднимать. За это время развеялась в прах последняя надежда! К ним подбежали двое автоматчиков со злыми рожами, встали, раздвинули ноги, навели оружие.

— Ни с места! — фальцетом взвизгнул один. — Стрелять будем!

Тут подоспел и второй сюрприз. По той же дорожке ковылял господин Матвеев, одетый в белоснежную рубашку и парусиновые брюки. Упитанная физиономия багровела от негодования, тряслась челюсть. Он судорожно дергался, потрясал кулаками. Человек дошел до полного нервного истощения.

— Ну, все, падлы, — прохрипел олигарх, тяжело отдуваясь. — Кончилось мое ангельское терпение, хана вам! Парни, убейте их, в расход эту мразь! — провизжал он, напоминая фюрера на закате политической карьеры, потрясающего кулаком на трибуне.

Автоматчики не возражали. В расход так в расход. Давно пора.

Илья судорожно дернулся, заслонил собой Катю.

Тут вдруг с веселым звоном разлетелись хлипкие восточные ворота. На территорию поместья влетел тяжелый камуфлированный джип с кенгурятником. Он не доехал до корчащихся тел. Из него на ходу стали выскакивать люди при полной амуниции, в бронежилетах, шлемах, вооруженные по последнему слову спецназовской техники.

— Оружие на землю! — прогремел командирский голос. — Руки в гору, стреляем на поражение! Это спецназ антитеррора!

Снова начиналась круговерть. Охранники выпустили из рук автоматы, сделали скучные лица. Пятился растерянный Матвеев. А бойцы уже разбегались по двору.

Старший лейтенант Терехов прокричал в рацию:

— Гром, начинайте, мы уже вошли в восточные ворота! Никого не выпускать из усадьбы!

Старший лейтенант Никитин догнал убегающего олигарха, повалил его подножкой и злорадно смотрел, как тот катится по стриженой травке.

Молодой лейтенант Олег Полуян бросился к Илье.

— Командир, ты цел? — Он радостно засмеялся, полез обниматься. — Ну, супер! А мы уж думали, хана тебе. Сударыня, мое почтение. — Парень деликатно раскланялся перед моргающей Катей.

В ворота въехал второй джип, обогнул раненых, прокатил по дорожке. Из него высаживались люди в защитных комбинезонах, бежали к поместью. Где-то в районе дома прогремело несколько выстрелов.

— Ну, что, командир, поднялась гордость за державу? — не без пафоса осведомился Полуян.

— Блин, парни, как же вы вовремя. — Ноги Ильи подкосились, и он расставил их пошире, чтобы не упасть.

— А спецназ всегда вовремя, — похвастался Терехов, пробегая мимо. — Хотя для кого-то и весьма некстати. — Он запнулся об охранника, стоящего на коленях, и отвесил ему пинок, чтобы не путался под ногами.

— Командир, не падай, — спохватился Полуян. — Ты нам еще пригодишься.

Нет, теперь можно и упасть. Земля уходила из-под ног, он опустился на колено, отыскал дрожащую руку Кати. Она села рядом с ним, хотела что-то сказать, но зачем? Они обнимались, не давали друг другу упасть.

Спецназ тем временем вламывался в здание. Внутри что-то падало, трещало. Через минуту боец, скорчив участливую мину, вывел на улицу смертельно бледных Анну Акимовну и Виктора Александровича. У матери подкашивались ноги. Отец поддерживал ее, что-то спрашивал у бойца.

Илья оторвался от Кати, поднялся. Надо как-то подойти, попросить прощения у родителей за все хлопоты, доставленные им.

Эпилог

Телефон затрясся, когда он помахал в последний раз отцу и матери, стоящим возле дома, и повернул на главную поселковую улицу. Пришлось прижаться к обочине и ответить.

— Приветствую, дружище, — жизнерадостно возвестил Архипов.

— И я тебя приветствую, — отозвался Илья. — Ты еще капитан?

— В этом вопросе уже есть определенные подвижки, — начал ломаться товарищ. — Но пока не буду говорить, чтобы не сглазить. Как отпуск?

— Закончился. — Илья вздохнул. — Даже дополнительные три дня, выделенные крупным и щедрым начальством. Уезжаю я, Пашка.