Я – Сания: история сироты

Приходила в группу после седьмого урока, быстро переодевалась и ехала на курсы. На обед мне времени не хватало. В колледж я приезжала к четырем, в семь курсы заканчивались, и я ехала в детский дом. Ужин у нас был в шесть, и никто, конечно, не ждал до восьми или девяти вечера, чтобы меня накормить. За редким исключением, никого в это время на кухне уже и не было. О том, голодная я или нет, сотрудники не думали – в детдоме жило около ста шестидесяти детей, не будут же они за каждым следить. И мамы, чтобы переживала «покушала – не покушала», там не было. Я брала из своих денег по сто рублей через день и покупала в ларьке рядом с колледжем любимую шоколадку за пятьдесят рублей. Весь день жила на одной этой шоколадке, и мне было нормально. Я настолько сильно хотела вырваться из детдомовских стен, что не замечала ни голода, ни усталости. Вся моя жизнь оказалась сосредоточена в будущем, в настоящем меня просто не было. Я приходила поздно вечером, вычеркивала в самодельном календаре еще один день жизни в детском доме, считала, сколько осталось до выхода, падала в кровать и сразу же засыпала – сил не оставалось вообще. Но это было здорово! Я летала.

Когда приходила в колледж на рисунок и живопись, испытывала невероятные чувства – вставала за мольберт и понимала: вот это – мое! Это настоящая жизнь! Удивительное ощущение, словно в меня входит что-то новое и я в этом останусь. Конечно, мне многому предстояло научиться. В то время в моей палитре не хватало многих цветов – как я не умела испытывать радость, восторг, счастье, а тем более любовь, так и мое зрение не улавливало многих красок. Это оказалось удивительным образом взаимосвязано. Передо мной, например, ставили коричневую вазу и говорили: «Ты видишь, вот здесь на этой вазе фиолетовый цвет?» Но я его не видела в упор, никакого фиолетового! Коричневый и коричневый.

Я ушла в творчество и занялась саморазвитием – вовремя почувствовала, что мне необходимо работать над собой. Педагоги в колледже подсказывали мне, что я должна увидеть. Впервые в жизни у меня появились учителя, которые ни за что не ругали, зато всегда хвалили. И это помогало мне расцветать! Например, я сидела писала, ко мне подходили и очень ласково говорили:

– Переверни мольберт.

– Зачем?

– Ну, переверни. Сама увидишь.

– Что я увижу?

– Что у тебя предметы не стоят, – преподавательница говорила и дружески улыбалась, – они у тебя навалены.

Я переворачивала мольберт, смотрела и поражалась: «О, ни фига себе! Правда, все предметы завалены». И моментально все менялось в голове. Или в другой раз они советовали: «Посмотри внимательнее на полотно. Прищурь глазки». Нас никогда не ругали в колледже: «Да что вы делаете, все не так», не называли обидными словами, а давали возможность самим увидеть, в чем ошибка. На фоне того, как нас в детдоме все время тюкали: «Это неправильно, это не то, все вы бестолочи», – в колледже был рай. И педагоги обязательно отмечали, когда выходило удачно: «О, Сания, у тебя уже неплохо получается!» Их постоянное участие сводилось к поддержке и тактичным советам:

– Отойди немного, пожалуйста.

– Посмотри вот с этой стороны.

– Пойди отдохни немного, ты устала. И обязательно что-нибудь съешь.

И правда – отойдешь, вернешься и видишь свою работу уже другими глазами. Сам понимаешь, что не так. И кайфуешь от самого процесса! Нет никакого стресса. Не ждешь, что тебя отругают. Просто работаешь и получаешь невероятное наслаждение! Педагоги не насаждали своего мнения, они разрешали: «Рисуйте, как видите». Но всегда давали замечательные советы, как лучше смотреть и как точнее воспринимать. Учили развивать важные для художника качества. Подсказали мне, что нужно ставить перед собой стакан кефира и внимательно рассматривать все, что отражается в нем. Белый кефир создает хорошую основу для стекла, в нем ясно проявляются цвета и детали. По утрам я тренировалась. Как обычно, вставала раньше всех в детском доме, шла в столовую, накрывала на столы и ждала, пока остальные придут на завтрак. А чтобы не терять времени даром, наливала себе кефир, садилась и смотрела в стакан. Наблюдала за всем, что в нем отражается, – тарелки, ложки, чашки, искусственные цветы на стенах, люди в разноцветных одеждах. День за днем развивала в себе чувство света и цвета. И потом каждый раз, приходя на живопись, понимала, что вижу больше, и больше, и больше. Научилась отделять отражения, различать в одном цвете нюансы других цветов, видеть свет. Это было фантастикой! Я шла вперед семимильными шагами.