Я считаю до пяти

Мне доставляло колоссальное удовольствие чувствовать под своими пальцами движение мышц Ромашки. Мне нравилось трогать его смуглую теплую кожу. Ему моя кожа, кажется, тоже понравилась. Мужчина долго целовал мою шею, а потом перебрался на грудь, неизвестно когда успевшую высвободиться из лифчика. Зажав сосок между пальцев, Рома прикоснулся к нему кончиком языка, чем вызвал у меня небывалое наслаждение и страстный стон. Ему этот звук понравился и, притянув меня еще ближе, Рома взял сосок в рот, заставляя меня выгнуться. Закусив губу, я вновь застонала, но на этот раз громче и если бы не ладонь Романа, прикрывшая мне рот, нас бы услышали даже на улице.

Ромашка приподнял меня за зад…хм… попку (ведь в подобных ситуациях слово задница как-то неуместно) и спустил юбку. Я же засунула ему указательный пальчик в брюки, чем вызвала звук похожий на рычание. Мужчина моментально наградил меня укусом за плечо. Решив, что ему нужно воздать по заслугам, я слезла со стола и принялась посыпать грудь Ромы поцелуями. Опускаясь все ниже и ниже, я добралась до уровня брюк и провела языком вдоль них, а потом накрыла рукой возбужденный половой орган.

— Ты сводишь меня с ума! — прорычал Ромка мне в губы, когда поднял от своего паха.

Его поцелуи обжигали кожу, такими горячими они были, а руки прижимали к себе так крепко, что казалось, кости могут треснуть. Но всего этого мне было мало. Очень мало. Сильнее впиваясь ногтями в плечи Ромы, я требовала большего. И я это получила.

Одна рука, которая ранее покоилась на груди, спустилась ниже к трусикам и незамедлительно нырнула под них. Большим пальцем мужчина обвел маленький узелок и меня пронзили острые стрелы. Я закричала от удовольствия, но Ромка оказался опытным в этом деле и быстро поцеловал меня, заглушая крик. Еще несколько раз проведя по узелку большим пальцем, мужчина ввел в меня указательный палец, заставив захлебнуться от удовольствия. Это только палец, а что будет дальше? Я очень хотела этого «дальше»!

— Перестань меня мучить, — простонала я, выгибая спину от удовольствия.

— Ты меня постоянно мучаешь, маленькая ведьма, — ответил Рома и, вводя еще один палец, поцеловал, заглушая стон.

Когда у меня пропали силы выносить эту сладкую пытку, я вновь спустилась на колени, руки сами потянулись к ремню, расстегивая его. За ремнем последовали пуговица и молния. Не имея преграды, брюки упали к ногам, и Ромашка ловко выскочил из них. Боксеры снялись тоже достаточно быстро. Но то, что было в них, меня потрясло, ведь я не только эрегированного члена никогда не видела, я вообще мужские прелести не видела. А у Ромы он был очень большой, и я испугалась, что эта штуковина разорвет меня.

В одно мгновенье на меня напало любопытство, и я подалась порыву и провела языком по всей длине члена. Рома застонал и запрокинул голову назад. Мне понравилась его реакция, поэтому я, провела еще несколько раз языком по головке. Быстро подняв меня с колен, Ромка что-то неразборчиво прорычал. Но об этом я забыла сразу же, как мужчина вновь провел пальцем по маленькому узелку.

Мучиться можно и вдвоем, поэтому я взяла в ладонь мужской орган и провела пару раз вниз вверх, вызвав у Ромки какое-то ругательство. Обрадовавшись власти на этого большого и красивого мужчину, я еще и большим пальцем провела по головке. Пусть знает, каково мне сейчас. Он понял и уже через пару минут и посадив обратно на стол резко вошел в меня.

— Мммммм, — протянула я, а из глаз посыпались искры. Боже, меня разрывает на части, а низ живота запылал огнем. Такой боли я еще никогда не испытывала и была готова оттолкнуть Рому, как боль начала отходить на второй план. Мужчина замер, быстро поняв в чем дело. Видимо, понял, что в этот раз ему попалась девственница.

— Черт! — вырвалось у Ромки, когда я уткнулась лбом ему в шею и тяжело задышала. — Паша…

Дальше слов не последовало, но боль отступила настолько, что я могла более-менее соображать. Тут-то я и поняла, что потеряла самое ценное — целомудрие. И все это произошло не как в сказке в постели с лепестками роз и принцем рядом. Это произошло в аудитории математики на столе и с преподавателем, мужчиной, которого я знаю около двух недель. Мне хотелось убежать, а Рома словно поняв, что я расслабилась начал делать осторожные толчки, которые прогоняли плохие мысли и заставляли наслаждаться происходящим.

Через несколько минут плавные толчки сменились более быстрыми и ритмичными, а мои вздохи стали намного громче. Только страстные поцелуи мешали услышать их. По телу проходили токи, которыми мне хотелось поделиться с Ромашкой, и я притягивала его к себе сильнее и сильнее.

На пике всего происходящего я почувствовала внутри себя тепло и пульсацию. Движения мужчины замедлились, но не прекратились. Зато появились поцелуи в области лица и шеи.

Когда Рома вышел из меня, то опустил глаза, словно сожалея о содеянном. Я, конечно, тоже сожалела, но глаз не опускала, потому что хотела заглянуть в зеркала души моего первого (и последнего) мужчины.

— Паш… я…ты… черт… прости!

— Своевременно.