Я сделаю это для тебя

Самым большим оказался Пале-Вьевилль. Древние стены, а в большом холле у входа — парные портреты мощного рыжего мужчины в алом ренессансном одеянии и белокурой дамы в богатом синем платье той же эпохи. Мне показалось, что герцог Бенедикт просит прощения, что оставляет их, и клянётся вернуться.

А потом — пересчитали всех магов, и Асканио вместе с господином Дювалем назначили каждому — где и когда они будут нужны. Все разошлись порталами, и ждали на местах, и только наши ведущие да мы с Анри должны были побывать во всех семи точках.

Начали с Пале-Вьевилля, на него потребовалось немногим меньше силы, чем на Старый Вьевилль. Но — всё получилось, и когда мы потом ступили на площадь Святого Ремигия, куда выходил фасад огромного здания, то мне лично показалось, что соседние дома просто встали один подле другого, а никакого громадного дворца между ними и не было.

Следующими были де ла Мотты. Графиня разбудила сына, надела ему на тоненький пальчик перстень… и тот внезапно оказался по размеру, и камень засветился. Мальчик так восхитился, что спокойно позволил добыть из своего пальца несколько капель крови — Асканио сказал, что количество не важно, важна принадлежность к роду владельцев. А потом — ещё в одном месте соседние дома встали ближе и скрыли то, что было между ними.

Дом Саважей располагался на улице Сент-Антуан, и носил следы уличных боёв. Я слышала, что его приходили брать с пушками, но — брат Жанетты отстоял. Что ж, ремонт будут делать Филипп и Дени, когда-нибудь потом. А пока — они стоят лицом к лицу, кровь впитывается в булыжник улицы, а сила, которой делятся с этим местом, бьётся в руках Асканио. И пусть соседние дома тоже встанут плотнее.

Следующий… следующий… следующий…

Особняк Роганов оставался последним. Лицо Анри в тот момент было непроницаемо, наверное, я никогда не решусь спросить, что он тогда думал. Я стояла в круге за воду, Анри и Максимилиан — в центре друг напротив друга, руки Асканио ткали полотно заклятья… и тут мы услышали выстрелы из-за угла, где у нас был оставлен какой-никакой заслон.

Что ж, делаем, что должны. Держим руки и делаем вид, что не слышим, что не думаем о тех, кто сейчас там, о том, держатся ли они, и сколько нападающих. Сколько магов могут остановить скольких простецов. Задачка по математике. А если у простецов пушка? А если у магов Жанетта? А Жанетта — ещё человек или уж нет? Неужели никто не взялся придумать такие вот занимательные задачи для магов? Или вполне придумал?

В общем, я очень боялась, что из-за моих суетных мыслей у нас что-то пойдёт не так, но всё пошло так, спасибо всем высшим силам и тем людям, которые не позволили прервать нас. Братья Саважи как раз были в обороне, и они отлично оторвались — даже преследовали побежавшего противника, но были вынуждены остановиться и вернуться, когда их позвал Анри и скомандовал общее отступление в Лимей.

После этой ночи всё наше магическое воинство просто попадало спать. Правда, перед этим Асканио и господин Дюваль велели помыться и поесть, хоть немного, и оставшиеся слуги быстро подавали еду и грели воду. Но я вот, например, совершенно не помню, что мы там ели. Переодеваться мне помогала Марьюшка, и последним осознанным движением я закатилась Анри под бок.

Асканио говорил — спать, сколько получится. Это означало, что последнее действие этой пьесы состоится ещё не следующим утром, ибо нужна подготовка.

Вообще, конечно, основную подготовку мы уже произвели и завершили. В крепости над Поворотницей прямо в главном зале были кучей сложены сундуки, мешки и корзины с продуктами, ящики с вином, и я уже не понимала, что там ещё вообще. Но повар Марсо, как увидел припасы, исполнил дикарский танец с радостными воплями, а интендант Дрю с уважением оглядел новое имущество. Солдаты смотрели и говорили, что теперь можно и многолетнюю осаду пережить.

Сундуки из дома Женевьев громоздились в большой комнате моего дома. Туда же отправились и те вещи, которые брали с собой, возвращаясь из ссылки. Потом разберёмся, что, куда и кому.

После некоторых уговоров в Поворотницу отправились и девочки дель Мориони, со всей своей свитой. Там я передала их на попечение Шарлотте, у Шарлотты и так глаза были большие-большие, тут стали ещё больше. И она очень обрадовалась известию о том, что пара дней — и мы тоже окажемся здесь.

Дочку Марьюшки Колетт с детьми мы устроили в доме Демьяна Васильича. Вот обрадуется-то, усмехалась я про себя. И нужно было понять, где разместить ещё кое-кого, ну да мы можем об этом думать, уже когда вернёмся сюда.

Эх. Это я вернусь домой, и Меланья, и Дуня.

А все остальные… Да пусть они сами думают о своём статусе. Нечего тут. Всё хорошо, вот сделаем последнее, что должны, и станет совсем хорошо. Уж точно такого никто ни разу не делал, и потом Анри войдёт во все учебники истории, кто бы их ни писал. И в монографии о революции — тоже.

Но это потом, а пока — мы защищаем Лимей.