Я сделаю нам больно (СИ)

- Стой! – Даня попытался ухватить её за руку, но пальцы соединяются, цепляя лишь воздух.

Милана спешно выходит из кафе, накидывая капюшон на голову. С тёмного неба срываются мелкие капли. Падают на лицо, смешиваясь с собственными слезами.

Девушка достаёт из кармана телефон, и проводит пальцем по экрану, стирая капли: то ли слез, то ли дождя. Отключает «авиарежим» и на секунду замирает, пробегаясь помутневшими глазами по многочисленным сообщениям.

…

Отстранённый взгляд. Почти слепой. Брюнет так и не смог разглядеть блядское сообщение от Ангелины. Что-то о том, что она скучала и подобная этому чушь.

На хуй…

Он не выключал телефон только потому, что ждал звонка от отца. Или… кому он врёт?!

Он ждал ответа на десяток своих сообщений. Она в праве не отвечать, но он всё равно ждал. Илья уже блевать хотел от выкуренных им за этот день сигарет. Играл зажигалкой, прокручивая ту на столе. Пальцами второй руки сжимал телефон, сканируя дисплей каждые пять минут. Но она не отвечала. И сейчас, когда мобильный ожил в кулаке, Леднёв почувствовал мелкую дрожь в спине…

Ангелина, чтоб тебя.

Оставляет её сообщение без ответа, и падает на подушки дивана. Зарывается пальцами в волосы, с силой оттягивая их у корней. Лёгкое жжение дарит долгожданное спокойствие. Фальшивое, до зуда под кожей.

И так целый день. С тех пор, как ушёл из… он сейчас эту квартиру даже своим домом назвать не может… язык не поворачивается. Но мерзкая агония не покидает его с той минуты, как он встретил её возле лифта. С тех пор, как увидел, как она шла к своему белобрысому хахалю. Почему он просто ушёл? Потому что не знал, что делать. Он понятия не имел, что, блять, ему делать!

Бесконечные адские круги, час за часом, засасывали его в трясину. Впервые в жизни он не имел не малейшего представления о том, как ему следует поступить. И, если вчера, он бездумно шёл за ней, даже после того, что натворил… то сейчас его мозг просто взрывался. Отчаянно пульсировал под черепной коробкой, угрожая разорвать голову на части.

Мобильный снова зажужжал, заставляя Илью оторвать тяжёлую голову от декоративной подушки.

Ну, слава богу.

- Да, пап?

Поднялся на ноги, приглаживая свободной рукой взъерошенные волосы.

- Дома? – раздражающе бодр.

- Ну, мы же договаривались?

- Тогда открывай.

- Уже под дверью? – хмыкнул, и обогнул журнальный стол. Щёлкнул выключателем в прихожей.

- Почти.

…

- У меня на этой неделе сплошной завал. – Павел проводит пальцами по стеллажу, и растирает на подушечках осевшую пыль. Недоверчиво поглядывает на сына. Ничего необычного, но всё же что-то не то. И уже давно. – Нужна твоя помощь.

Брюнет кивает и выходит из гостиной. Как только отец переступил порог квартиры, удушающее давление вмиг опустилось на грудь. Тяжёлый родительский взгляд не позволял сыну расслабиться ни на секунду. Грёбаный контроль. С каких пор отец накинул ему шею поводок?

- Чай будешь? – выкрикнул, добравшись до кухни. Рука застыла над электрическим чайником.

- Да. Чёрный, – проходит вслед за сыном, и усаживается на стул. – С лимоном, если есть.

- Есть, – тянется за чашками, и выставляет их перед собой, – так, с чем тебе нужна помощь?

Не оглядываясь на Павла, Леднёв младший продолжает нехитрые манипуляции, вынимая из ящика коробку с чаем и глиняную сахарницу.

- У меня командировка на носу. Завтра, после обеда. Может, слегка затянется. Возможно, меня не будет неделю.

- А от меня что требуется? – с мрачным спокойствием. Заливает в чашки кипяток и не спеша, против часовой стрелки, размешивает сахар на дне. Только не проси, чтобы я присмотрел за женщинами в твоём доме, папа. Боюсь, что кое-кто не оценит этой заботы…

- Ничего особенного, – отец потянул за узел темно-серого галстука, ослабляя тот, – хочу, чтоб ты съездил в пару ресторанов. Я не смог определиться. Это будет сюрприз, так что, Оксану я не впутываю. Ты всё уточнишь, пробежишься своим взглядом…

- А это нельзя сделать тогда, когда ты вернёшься? – плечи напряглись. Спину свела легкая судорога.

- Ну… вообще-то, договориться нужно заранее. А не в последний день. Если ты забыл, то я тебе напомню: через две недели мы расписываемся.

- Я помню, – рыкнул, протягивая отцу заказанный им чай.

- Я не так часто обращаюсь к тебе с подобными просьбами. Это личное. Думал, ты не откажешь…

- Я разве сказал, что отказываюсь? – Илья долил в свой кофе молока, и развернулся к Павлу. Бёдрами облокотился на столешницу. – Я всё узнаю. Не проблема.

Парень сделал глоток сладкого напитка и, убрав чашку за спину, потёр ноющие виски.

- Что происходит, Илья? – мягкий баритон сменился на холодную стал. Парень аж вздрогнул. Проглотил шершавый комок в горле и, убрав пальцы с висков, поднял взгляд на отца.

- А что происходит?

Сука… брюнет даже не заметил, как на собственных губах промелькнула горькая усмешка. Чует, батя…

- Я, по-твоему, идиот? – насупился. Опустил чёрную чашку на стол, слегка отодвигая от себя.

- Я должен отвечать?