Я - Шарлотта Симмонс

По части умения втереться в доверие к гоям у Нэта Геллина из «Игана» все было в порядке. Еще за два года до рождения Эдама Нэт сумел очаровать менеджеров одного из самых старых и консервативных банков Бостона — «Фёрст Сити Нейшнл» — и получить у них огромную ссуду на весьма выгодных условиях. На эти деньги он выкупил себе пятидесятипроцентную долю в ресторане «Иган». Наследники основателя ресторана — пятеро детей Майкла Ф. Игана — рады были получить наличные прямо здесь и сейчас. Затем Нэт купил себе дом в Бруклине, потратив при этом практически все имевшиеся у него средства. Первые пять лет жизни Эдам провел там. Только позднее он узнал, что это был большой элегантный особняк в стиле эпохи короля Георга, построенный примерно в 1910 году; к дому примыкал небольшой участок земли, что стало неотъемлемой частью модного городского жилья уже гораздо позднее. В общем, такой дом был продуманным способом вложения денег и в то же время статусным приобретением, возвышавшим его владельца в глазах окружающих. Собственно говоря, не менее статусным он оставался и впоследствии. С приобретением особняка Нэт вообразил себя важной птицей, зазнался и стал поглядывать свысока даже на старых знакомых. Ему казалось, что, перейдя из наемных менеджеров в совладельцы ресторана, он поднялся на более высокий социальный уровень. Эта перемена наполнила его жизнь новым смыслом и, можно сказать, настроила на романтический лад. В один прекрасный вечер, в очередной раз упражняясь в искусстве быть приветливым и приятным в общении с гостями ресторана, Нэт познакомился с двадцатитрехлетней блондинкой, недавно окончившей колледж Уэллсли, белой протестанткой англосаксонского происхождения со множеством весьма и весьма полезных связей. В результате он день ото дня стал все дольше задерживаться в ресторане, управление которым вдруг потребовало его постоянного присутствия. Впрочем, как бы то ни было, отец неизменно, пусть и за полночь, возвращался домой в Бруклин к своей Фрэнки.

Фрэнки. Нэт вырос, а жена не росла вместе с ним. Зато она старела; очарование юности, красота, задор и беззаботность — все это куда-то исчезло, и Фрэнки превратилась в не слишком стройную, преждевременно перешедшую в категорию среднего возраста типичную американскую домохозяйку, не получившую к тому же хорошего образования. Она все полнела и все больше закрывалась в своем крохотном мирке, стараясь не замечать того, что происходит вокруг. Смыслом ее жизни и единственной радостью стал ребенок — Эдам, над которым она и ворковала у себя в Бруклине.

Случилось это воскресным утром. Нэт проснулся не в лучшем расположении духа, и к тому же на него вдруг накатила очередная волна самолюбия и презрения к окружающему миру. Посмотрев на жену, поливавшую свои любимые лилии на террасе, он решил, что настал момент наконец объясниться. Свои соображения он высказал в следующих словах:

— Я прекрасно знаю, что это не твоя вина, Фрэнки, но так уж получилось — я вырос, а ты не выросла вместе со мной.