Я - Шарлотта Симмонс

— Нет, — ответил Хойт. — Моя этажом ниже. Ну, там, где народ толпится. Она даже еще просторнее, чем эта, но большинство наших комнат — именно такие. Будешь иметь представление, как мы тут живем. И если честно, знаешь, что я скажу? Люблю я этот дом.

С этими словами он поджал губы и многозначительно покачал головой, всем своим видом давая понять, что чувства, испытываемые им по отношению к любимому общежитию, слишком глубоки и утонченны, чтобы их можно было выразить словами. Затем Хойт улыбнулся Шарлотте улыбкой человека, ох как много повидавшего на своем веку. Переведя взгляд на окно, он помолчал и вдруг снова посмотрел прямо гостье в глаза — глубоким, очень глубоким взглядом — и улыбнулся (Господи, да неужели такое возможно?) едва ли не застенчивой улыбкой смущенного, робеющего молодого человека.

В этот душещипательный миг дверь в комнату вдруг распахнулась, и помещение наполнилось скороговоркой-йодлем весело щебечущего дуэта. Не сняв руки с плеча Шарлотты, Хойт повернулся, заставив и ее развернуться вслед за собой. На пороге комнаты показался высокий стройный парень со взъерошенными светлыми волосами. Он обнимал за талию эффектную брюнетку — невысокую, но с отличной фигуркой, наиболее заметные и соблазнительные части тела которой едва не выпрыгивали из коротенького, чуть длиннее бюстгальтера, топика на тонких бретельках и неизвестно на чем державшихся джинсов. Ну, а пупок — эпицентр этого праздника едва прикрытой плоти — словно яблочко мишени, должен был помочь сориентироваться и настроить прицел любому охотнику, заинтересовавшемуся такой дичью.

Однако Хойта не так легко было сбить с толку каким-то там девичьим животом.

— Черт, Вэнс, вали отсюда! — рявкнул он. — Эту комнату мы заняли.

Брюнеточка так и замерла на месте со спасительной улыбочкой — «не-понимаю-что-здесь-происходит» — на лице.

— Ну… ну, извини-и, — протянул Вэнс, все так же обнимая свою спутницу. — Ты только успокойся. Сам же всегда говоришь: главное — спокойствие. Ховард и Ламар сказали мне, что…

— Да что мне твои Ховард с Ламаром? Где они, здесь? — осведомился Хойт. — Что-то не вижу. А вот мы, между прочим, здесь, и пришли сюда раньше вас. Так что, ребята, валите, эта комната наша.

Прежде чем шагнуть за порог, Вэнс посмотрел на часы, выразительно подмигнул Хойту и заметил:

— Ну, не знаю, по-моему семь минут прошли уже давным-давно.

— Вэнс…

Тот с демонстративным испугом отпрыгнул в коридор и, подняв руки в знак того, что сдается, сказал:

— Всё-всё, больше ни слова. Молчу. В конце концов, хронометраж в этом деле не главное. Ты только дай мне знать, когда вы тут закончите. Договорились? Мы там будем, на втором этаже.

«Эта комната наша! Дай мне знать, когда вы тут закончите!» Руки Шарлотты онемели, лицо вспыхнуло. Вырвавшись из объятий Хойта, она громко и четко проговорила:

— Довожу до твоего сведения, что ты ошибаешься! Мы эту комнату не занимали — это ты меня сюда притащил! Мы ничего не закончим — и знаешь, почему? Потому что мы ничего и начинать не будем!

Хойт бросил короткий взгляд на Вэнса и брюнеточку, затем покачал головой и закатил глаза, словно давая понять: вот, мол, какая рыбка сорвалась. Однако он сделал еще одну попытку спасти положение, беспомощно разведя руки и напустив на лицо виноватое выражение:

— Да я понимаю…

— Ничего ты не понимаешь! — перешла на крик Шарлотта. — Ты… ты грубый и наглый!

— Эй! Уймись! — сказал Хойт. — Я хотел сказать… черт! Ну что ты будешь делать!

В Хойте заговорил тот самый вечный самец, вечно приводимый в бешенство вечной самкой, вечно закатывающей истерики и устраивающей сцены.

— Что? Сам уймись! А вообще-то делай что хочешь! Мне наплевать! Я ухожу!

С этими словами Шарлотта почти выскочила из комнаты, едва не налетев на Вэнса и его брюнеточку. В глазах у нее стояли слезы.

Хойт, явно не ожидавший такого поворота событий, не слишком убедительно и настойчиво крикнул вслед:

— Эй… слушай, ты это… подожди!