Я - Шарлотта Симмонс

— А, ну да. Так вот: вплоть до последнего времени таким, как мы, была одна дорога — получить диплом по какой-нибудь общей специальности и идти преподавать в колледж. Но сейчас на мировую авансцену выходит интеллектуал нового типа: тот самый анфан террибль. Этот интеллектуал — человек действия, причем действия прямого и даже наглого. Анфан террибль не желает идти на такую скучную, малооплачиваемую и… как бы это сказать… регламентированную работу, как преподавание. Эти засранцы — а именно так мы называем между собой себе подобных — не хотят проводить свою молодость, скрючившись за письменным столом где-нибудь в библиотеке. Нет, мы не канцелярские крысы и не кабинетные ученые. Мы будем действовать, причем действовать на самом высоком уровне. Наступило новое тысячелетие, и мы хотим стать аристократией нового тысячелетия, которую стоит назвать меритократией[14] или даже скорее аристо-меритократией. Мы мутанты. Мы — результат эволюционного скачка. Мы уже давно не такие, какими были заурядные интеллектуалы двадцатого века. Нам мало быть проводниками или торговыми агентами, распространяющими чужие идеи. Не хотим мы сеять среди других концепции и идеи — ни Маркса, ни Фрейда, ни Дарвина, ни… ни этого… как его… Чомски. — По-видимому, насчет Чомски он не был вполне уверен. — Зачем все это нужно тем, кто сам не может освоить эти теории и начать придумывать что-то свое? Те, кого я перечислил, кстати, никогда не занимались таким маразмом — вбивать в головы каких-то неучей чужие мысли. Они сами создавали свои теории, концепции, матрицы! Вот это и есть цель нашего общества — «Мутантов Миллениума». Сегодня, в новом тысячелетии, в двадцать первом веке, нужно самим создавать новые матрицы и матрицы матриц. Слушайте, я вообще понятно объясняю?

«Нет», — говорили широко раскрытые глаза Шарлотты.

— Ну ладно. Давайте тогда ближе к практике. Если вы умеете шевелить мозгами, если у вас есть какие-то свои мысли, то вовсе незачем прослушивать стандартный набор курсов и получать диплом по какой-то давно надоевшей всем специальности. Да и после диплома — вы ведь не пойдете преподавать, как некоторые? Тоже мне перспектива. Сами уже наверняка насмотрелись на этих старичков-профессоров — сутулые, руки-ноги дрожат, ум за разум заходит. Жалко их, конечно, но вам ведь не надо, чтобы вас жалели? Поэтому заниматься по общей программе вам нет никакого смысла. Если уж поступили в Дьюпонт, то послушайте моего совета. Нужно добиться, чтобы вас включили в программу индивидуального обучения. Вот тогда вы сами будете разрабатывать себе специализацию, а университет еще и личного куратора к тебе приставит — из тех преподавателей, которые секут фишку во всем новом. Нет, серьезно, я не порожняк гоню. Это не так трудно. Придется только придумать повод, зачем вам нужна особая программа. Напишете заявку, где укажете сферу своих научных интересов и предполагаемую тему научной работы. Я, например, круто вписался в эту программу: заявил, что собираюсь работать над «интеллектуальными базами и предпосылками глобализации». Скажу по секрету: слово «глобальный» — это теперь отмычка ко всем замкам. Еще полезно проявить бескорыстный интерес к странам третьего мира. Самый писк сейчас — это Танзания. Восточный Тимор тоже покатит. Гаити — ничего, но, видите ли… Гаити — это вроде как бы уже и не третий мир. Понимаете, что я имею в виду? Там, конечно, бедность, демократии нет и все такое, но одно то, что на Гаити слишком легко добраться, смазывает весь цимус поездки. Садишься на самолет в Филадельфии, и через полтора часа ты там — все дела.

— Извини, а что значит «цимус»? — переспросила Шарлотта.