Я - Шарлотта Симмонс

…Задумался о чем-то очень важном. «Твари дрожащие и право имеющие…» Все как в раннем европейском Средневековье. Этот курс читал им старенький, весь сморщенный еврей по фамилии Кроун — по крайней мере, Хойт считал, что так его зовут. У этого профессора был на редкость монотонный и заунывный голос, под который засыпали даже самые прилежные отличники. Но было у Кроуна одно невероятно ценное с точки зрения большинства студентов качество: получить у него зачет не составляло никакого труда Хойт не настраивался на серьезное отношение к его лекциям, но сам немало удивился, когда эти лекции поразили его воображение. Парень, сам того не желая, испытал то чувство, против которого всегда старательно боролись цинично настроенные члены братства Сейнт-Рей: это было чувство, выражаемое простым коротким восклицанием: «Вот это да!» Оказывается, в раннем Средневековье, если верить старому Кроуну, в обществе существовало всего три типа людей: воины, духовенство и рабы. Так было везде — в Китае, Аравии, Марокко, Англии — повсюду. В девяносто девяти случаях из ста человек, становившийся вождем того или иного народа, принадлежал к классу или касте воинов и проводил большую часть жизни в походах и сражениях. В последнем, сотом случае этот человек был высшим представителем местной религии. Например, Мохаммед был одновременно воином и высшим духовным лицом. Примерно то же самое можно сказать и о Жанне д'Арк. Вся остальная масса населения принадлежала к той или иной категории рабов, как бы их при этом ни называли: крепостными, вольноотпущенниками, пусть даже формально свободными землепашцами… Сюда же относились всякого рода артисты, поэты и музыканты, которые в те времена и существовали-то лишь потому, что воинам нужно же было как-то развлекаться. В Библии, если верить старине Кроуну, подробно описывается судьба царя Давида, который родился рабом, но вышел на поединок с филистимлянским чемпионом по индивидуальной борьбе — Голиафом. Когда Давид, вопреки всеобщим ожиданиям, победил своего противника-гиганта, он стал величайшим воином Израиля. Он оказался при дворе царя Саула, а когда старый правитель умер, сам взошел на трон, обойдя при этом Ионафана — родного сына Саула.

Хойту нравилась эта история — судьба простого парня, ставшего царем. Сам он в общем-то стремился к тому же. Его отец Джордж Торп был…

— …Нанимают целую кодлу отморозков, чтобы запугать свидетелей…

«Отморозки. Скажешь тоже, старина Вэнс». Он ведь уже который раз говорит об этом и сам старательно, как те загадочные отморозки, пытается запугать Хойта.

— Да кто они такие — эти отморозки? — спросил он, не то чтобы на самом деле сгорая от желания это узнать, но лишь для того, чтобы продемонстрировать Вэнсу, что он его внимательно слушает.

— Это итальянские мафиози так говорят, — пояснил Вэнс. — Ну, качки такие… их еще быками называют… совсем отмороженные…