Я шел своим путем. Ким Филби в разведке и в жизни

Несколько вступительных слов, мгновенно снявших напряжение, и вот уже Ким увлеченно рассказывает о том, кем он собирался стать, поступая в Кембридж. Отвечая в ходе импровизированной пресс-конференции на последний вопрос о своих хобби, гость, в частности, сказал: «.-..с удовольствием перечитываю классиков английской литературы. Люблю хоккей (в качестве зрителя, конечно). И еще одно хобби: кулинария. Если сомневаетесь, приходите в гости».

Вот из этого «приходите в гости» и зародилась идея регулярных встреч Филби с молодыми сотрудниками, в ходе которых он мог делиться с ними своим опытом разведработы. Правда, в квартиру Филби ребят еще долго не пускали: по-прежнему действовали старые табу. Было решено каждый год создавать группу из трех человек во главе с «дядькой» — ответственным сотрудником английского отдела политической разведки, в обязанности которого входило присутствие на занятиях и поддержание контакта с «кураторами» Филби из контрразведывательного подразделения.

«Семинар Филби» действовал с небольшими перерывами с 1976 года почти до самой кончины Учителя. Через него за это время прошло в общей сложности полтора десятка молодых сотрудников-«англоведов». И каждую пятницу, отправляясь к своим воспитанникам на конспиративную квартиру, Ким страшно нервничал. Он печатал подробные памятки и перечитывал массу литературы. «Могу ли я, давно оторванный от английских реалий, сообщить им что-то такое, чего они пока не знают? — делился он своими сомнениями. — Порой мне кажется, единственное, на что я способен, это привить молодым людям чутье охотника».

Надо сказать, что эти сомнения усилились, когда на одной из встреч появился приехавший в отпуск «живой» сотрудник лондонской резидентуры КГБ. Филби буквально с открытым ртом слушал его рассказ о современных методах работы британских спецслужб против советских представителей и, кажется, даже расстроился. После чего стал еще тщательнее готовиться к семинарским занятиям.

И все-таки сомнения Филби были абсолютно напрасными. Он сам по себе являлся для молодежи величайшей шкалой. Например, ребятам иногда удавалось «подсмотреть» за ним на подходе к конспиративной квартире. Ким умел ходить как-то неприметно и в то же время так, что постоянно держал в поле зрения обзор градусов на 150. Это достигалось за счет проявляемого им неподдельного интереса к окружающим мелочам — выработанная годами привычка, доведенная до такого совершенства, что проверка на предмет выявления слежки вовсе не выглядела таковой. Затем он неожиданно появлялся в дверях с одной из неизменных своих шуток. Например: «Вы знаете, адрес нашей берлоги я запомнил следующим образом. Номер дома — по Джеймсу Бонду — 007, а квартиру — по номеру воротничка первой сорочки, купленной мною в Москве».

На журнальном столике, вокруг которого в креслах и на диване размещалась группа, — скромное угощение к полуденному чаю и бутылка коньяка. Ким пил армянский или грузинский коньяк, разбавляя его водой, — получалось нечто вроде американского бурбона. Курил дешевые сигареты без фильтра «Дымок», а в случае прибытия посылки из Лондона — свои любимые «Житан» или «Голу-аз» (французские сигареты из черного нерафинированного табака).

Два-три часа занятий пролетали как одно мгновение. За вступительным словом Учителя (который, кстати, настаивал, чтобы его называли на «ты» — «Ким» или в крайнем случае «товарищ Ким») следовала оживленная дискуссия. Естественно, на английском языке. Затем начиналось самое интересное: Филби с ходу (или с предварительной подготовкой дома) предлагал различные оперативные ситуации с их последующим разбором. Вот он —= агент английской контрразведки, пытающийся выведать у только что приехавшего в страну советского дипломата его истинную ведомственную принадлежность. В следующей ситуации Учитель преображался в официальную связь, бросающую в ходе беседы «втемную» золотую крупинку ценной информации, которую оперработник должен заметить и «раскрутить». К концу каждого занятия с воспитанников катился пот в три ручья.

Маленький пример. Филби в ходе обмена мнениями о международных событиях вскользь, среди многих других вещей, упоминает, что, по сведениям из Ватикана, папа римский в предстоящей энциклике собирается изложить в такой-то трактовке такую-то концепцию римской католической церкви. Ученик не замечает этой крупицы информации и усиленно «выжимает» из своего собеседника другие, как ему кажется, более интересные сведения. При разборе, однако, выясняется, что предстоящие изменения в акцентах Ватикана, по всей вероятности, окажут влияние на общественное мнение в латиноамериканских странах в сторону усиления антиамериканских настроений, что, несомненно, скажется и на политике государств региона. Вот как сам Филби описывал в одной из памяток методику своих занятий со слушателями: