Я шел своим путем. Ким Филби в разведке и в жизни

Мы разработали систему должностных категорий внутри Службы с твердой шкалой заработной платы и пенсий при уходе в отставку. На Административно-финансовое управление мы возложили ответственность за систематический подбор кадров, заставив его конкурировать с другими государственными гражданскими организациями и промышленностью, и рекомендовали уделять особое внимание выпускникам университетов. К тому времени, когда наш окончательный объемистый доклад был готов для представления шефу, мы почувствовали, что выработали проект серьезной организации, включив в него достаточно убедительных приманок, которые могли бы соблазнить способных молодых людей поступить к нам на работу и рассматривать ее как пожизненную карьеру.

Шеф принял не все наши рекомендации. Было оставлено еще много ненужного, что не нашло места в нашем плане; но с чем шеф никак не мог расстаться. Но в общем схема, изложенная выше, была принята за основу организации Службы. При всех своих недостатках она явилась серьезным улучшением по сравнению с предыдущими организационными структурами. Что касается меня, то я не имел повода для неудовольствия. Одним из второстепенных решений комиссии была ликвидация сектора V. Его функции были переданы сектору IX, получившему новое название — Р-5. Таким образом, после — реорганизации я стал одним из заместителей начальника английской Секретной службы с соответствующим повышением жалованья и возглавил всю контрразведывательную работу в СИС.

ДЕЛО ВОЛКОВА

Теперь я перейду к делу Волкова, которое намерен описать детально, поскольку оно представляет непреходящий интерес и едва не погубило меня. Дело возникло в августе и было закончено в сентябре.1945 года. Для меня это было незабываемое лето: я впервые увидел Рим, Афины и Стамбул. Но мои восторженные впечатления от Стамбула постоянно отравляла мысль о том, что, возможно, это лето последнее, которому мне суждено радоваться. Ибо из-за дела Волкова, приведшего меня на берега Босфора, я был на волосок от гибели.

В одно августовское утро не успел я усесться за письменный стол, как меня вызвал шеф. Он протянул мне подборку документов и попросил просмотреть их. Сверху было короткое письмо в Министерство иностранных дел от Нокса Хелма, бывшего тогда советником английского посольства в Турции. В письме обращалось внимание на приложение и испрашивались инструкции. В приложении было несколько служебных записок, которыми обменялись английское посольство и генеральное консульство в Турции. Из их содержания вырисовывалась следующая картина.

Некий Константин Волков, вице-консул советского генерального консульства в Стамбуле, обратился к вице-консулу английского генерального консульства Пейджу с просьбой предоставить ему и его жене политическое убежище в Англии. Он заявил, что, хотя считается вице-консулом, на самом деле он офицер НКВД. Он сказал, что его жена на грани нервного срыва, а Пейдж заметил, что и сам он далеко не скала. В поддержку своей просьбы об убежище Волков пообещал сообщить информацию о Центре НКВД, где он якобы служил раньше. Он заявил также, что имеет сведения о советских разведчиках и шпионских сетях, действующих за границей, и, в частности, знает имена трех советских агентов, работающих в Англии. Двое работают в Министерстве иностранных дел, а третий является начальником контрразведывательной службы в Лондоне. Выложив таким образом свои «товары»-козыри, Волков с чрезвычайной настойчивостью поставил условие, чтобы сообщение о его просьбе не передавалось в Лондон телеграммой, так как русские раскрыли ряд английских шифров. Другие документы были мало интересны и содержали лишь неглубокие и даже легкомысленные комментарии тех или иных сотрудников посольства. Впоследствии оказалось очень важным, что-посольство учло предостережение Волкова и направила материалы медленной, но безопасной дипломатической почтой. В результате прошло больше недели после обращения Волкова к Пейджу, прежде чем документы могли быть проанализированы каким-либо компетентным лицом для определения степени их важности.

Этим «компетентным лицом» был я, и, надеюсь, читатель не упрекнет меня в хвастовстве, если я скажу, что действительно был достаточно компетентен, чтобы оценить важность этих документов. Два советских агента — в Министерстве иностранных дел, третий — во главе контрразведывательной службы в Лондоне! Я долго, пожалуй дольше, чем требовалось, смотрел на материалы, чтобы собраться с мыслями. Я отверг мысль о том, чтобы представить обращение Волкова как провокацию и посоветовать действовать осторожно. Это помогло бы очень ненадолго и могло скомпрометировать меня в дальнейшем. Единственный выход был в решительных действиях. Я заявил шефу, что дело может оказаться чрезвычайно важным и мне потребуется некоторое время, чтобы провести необходимую проверку и, если будут получены дополнительные сведения, дать соответствующие рекомендации к действию. Шеф согласился, приказав мне на следующее утро изложить свое мнение, а пока хранить документы у себя.