Я шел своим путем. Ким Филби в разведке и в жизни

По отношению к этим двум вновь прибывшим я вскоре почувствовал уважение, которого не испытывал к их предшественникам. Синклер, хотя и не был перегружен умственными способностями (он никогда и не претендовал на это), был гуманным, энергичным и настолько правильным человеком, что нельзя было не восхищаться им. Истон — фигура совершенно иного склада. При первом знакомстве он производил впечатление человека, что-то невнятно бормочущего, но это впечатление было опасно обманчивым. Его сила заключалась в не слишком остром, но коварном и изворотливом уме. Время от времени представляя себе их в качестве возможных противников, я невольно сравнивал Синклера и Истона с дубинкой и рапирой. Я не боялся дубинки — от нее можно легко увернуться, но от блеснувшей вдруг рапиры Истона у меня пробегал холодок по спине. Мне было суждено много поработать с ним.

Перед этими назначениями была предпринята серьезная Попытка поставить всю организацию на здоровую основу. Я уже говорил, что до войны Служба строилась на случайных и опасных дилетантских принципах. Не было правильной системы подбора кадров, их подготовки и Продвижения по службе, а также обеспечения их безопасности после выхода в отставку. Шеф брал всех, кого мог, И там, где мог, и все — контракты о найме на работу могли быть прерваны в любое время. При таких условиях было невозможно обеспечить регулярный приток новых кадров нужного уровня. Неудивительно, что личный состав Службы был неоднороден по качеству: встречались и хорошие работники, и равнодушные, и просто плохие. Война явилась для СИС суровым пробуждением. Потребовалось значительно расширить состав Службы, и многие способные люди прошли через ее ряды, оставив после себя полезные идеи. Но укрепление Службы было достигнуто лишь в результате ряда импровизаций в условиях напряженной обстановки военного времени. Почти все, что было сделано, могло быть сделано лучше, если бы было время для размышлений. Теперь такое время пришло. Окончание войны в Европе сократило потребность в немедленных результатах, но правительство еще помнило заслуги разведки. Поэтому было важно использовать оставшиеся месяцы 1945 года, чтобы создать новую структуру Службы, пока правительство не успело снова погрузиться в летаргию послевоенного времени. Сам шеф, несомненно, думал об этом. И когда ему сообщили, что идея перестройки находит значительную поддержку в Службе, он назначил комиссию для подготовки предложений по этому вопросу. Так называемая комиссия по реорганизации СИС начала свои заседания в сентябре 1945 года.

Зачинщиками движения за перестройку были Арнольд-Форстер и капитан 1-го ранга Хастингс, ответственный и влиятельный сотрудник государственной школы кодирования и шифровального дела. Хотя Хастингс и не являлся сотрудником СИС, он был законно заинтересован в ее деятельности, так как война показала необходимость тесной связи между шифровальщиками и СИС. Его назначение в состав комиссии внесло свежую струю в наши дискуссии. О политических нуждах Службы должен был заботиться в комиссии Дэвид Футмен, а полковник Кордо представлял секторы «С». Меня также пригласили принять участие в этом деле, и не по причине каких-либо особых способностей к работе в комиссиях (я ненавидел это), а потому, что, за исключением Вивьена, я был самым старшим офицером в Службе по вопросам контрразведки. Нашим секретарем назначили Эльюрида Денна, аккуратного (если не сказать, пунктуального), человека, на абсолютную беспристрастность которого можно было положиться, так как его уже ожидало теплое местечко в нефтяной компании «Шелл».

Большинство из нас хотело, чтобы председателем комиссии был Арнольд-Форстер. Не говоря о его силе воли, энтузиазме и ясном уме, он как старший офицер при шефе лучше, чем кто-либо из нас, знал организацию Службы в целом. Однако шеф, с опаской относившийся к способностям Арнольда-Форстера и желавший удержать любое предложение о реформе в разумных границах, подготовил для нас сюрприз. К нашему крайнему удивлению, он объявил, что председателем будет Морис Джеффе, начальник отдела паспортного контроля Министерства иностранных дел. Будучи чиновником, ответственным за выдачу виз, Джеффе поддерживал тесный контакт с нашими контрразведчиками. Однако в отношении общего знания секретной службы, ее возможностей и ограничений ему нечем было похвастаться. Что касается его способностей, то не думаю, чтобы он мог претендовать на нечто большее, чем на роль хорошего, хотя и бесцветного, администратора. Но делать было нечего. Шеф сказал свое слово.