Я, Шерлок Холмс, и мой грандиозный провал

Я подумал, что, раз уж так получилось, будет неплохо выслушать кого-то помоложе, и неожиданно для себя обнаружил в этой невзрачной тихой девушке страстную ненависть к мисс Лайджест. Она не говорила об этом прямо, но каждое ее высказывание о текущих событиях в жизни моей клиентки имело плохо скрываемый злорадный подтекст. Содержательного в нашем с мисс Коннор разговоре было мало, но я получил хорошее представление об общественном мнении относительно мисс Лайджест, во всяком случае, женской его части.

Не знавший леди Элен до разговора с мисс Коннор мог бы прийти в ужас от внезапного сознания того, сколько зла может умещаться в одном человеке. Но я при всем желании не мог вообразить остроумную и очаровательную мисс Лайджест в роли исчадия ада.

Покинув старомодный домик миссис Коннор, я испытал облегчение. На улице было тепло и тихо, и я с удовольствием дошел пешком до Грегори-Пейдж.

Поднимаясь по ступеням парадного входа, я испытал приятное чувство и понял, что оно связано с мисс Лайджест, с тем, что мне предстояло увидеть ее. За пару прошедших дней я успел почувствовать удивительную легкость ее общества.

Я взглянул на часы в холле и поспешил в столовую, хотя заведомо опоздал на обед.

Мисс Лайджест сидела в кресле возле накрытого стола и читала какое-то письмо, написанное на голубой почтовой бумаге. Увидев меня, она сложила письмо и убрала его в карман. - Добрый вечер, мисс Лайджест. - Добрый вечер, мистер Холмс. Я ждала вас. - Прошу прощения, я опоздал немного, но доктора тоже нет. - Он уехал куда-то. Кажется, пополняет свой медицинский опыт. - Тогда вам не стоило ждать меня. Дело есть дело, и я мог вернуться довольно поздно. - Я предпочла рискнуть, - улыбнулась она. - Ужасно не хотелось есть в одиночестве.

Она позвонила в колокольчик, и через несколько секунд Келистон внес горячее блюдо. Его острый аромат напомнил мне, что я не ел с раннего утра.

Мисс Лайджест, видимо, тоже успела проголодаться, и поэтому теперь мы оба были заняты едой и на некоторое время забыли о разговорах.

Я смотрел на мисс Лайджест и понимал, что вызывало такую бурную ненависть к ней у мисс Коннор и, я был уверен, не только у нее: невзрачность мисс Коннор была настолько противоположна облику сидящей передо мной женщины, что ревность, зависть и злость действительно казались единственным средством преодоления этой очевидной для всех разницы. В мисс Лайджест было что-то помимо ее красоты, помимо правильных черт, изящных манер и взвешенных движений - из глубины ее глаз шел особый светящийся ум как свидетельство врожденных способностей и широкого жизненного опыта, и этот свет делал ее лицо потрясающе живым и выразительным, превращал обычную привлекательность красивой женщины в почти магическое очарование.

Мисс Лайджест подняла голову и поймала мой взгляд на себе. - Как здоровье миссис Коннор? - спросила она как бы невзначай. - Прекрасно, и мисс Коннор тоже, - ответил я, стараясь не выказать своего удивления.

Мисс Лайджест, очевидно, удивленная моим спокойным тоном, снова onqlnrpek` на меня. Наши глаза встретились, и мы оба улыбнулись, поняв друг друга и комичность ситуации.

Мы говорили о каких-то пустяках, а потом я убрал салфетку, встал из-за стола и подошел к окну. Мой взгляд остановился на книгах, которыми стоявший рядом шкаф был забит доверху, и на шахматной доске на нижней полке. Ее не брали в руки, наверное, больше полугода: сверху были навалены книги, и пыль, стираемая не особенно тщательно, на ней скопилась достаточная.

Мисс Лайджест тоже встала и проследила за направлением моего взгляда. - Да, вы правы, мистер Холмс, - сказала она, - из-за всей этих событий уборка делалась не особенно тщательно. - Это пустяки, я подумал не об этом. Просто я не предполагал, что сэр Джейкоб любил шахматы. - Отчим не любил шахматы. Они мои. - Вы играете в шахматы? - Иногда. Но, признаться, приходится довольствоваться собственным обществом: не находится желающих сыграть со мной.

Она вдруг улыбнулась: - Может быть, хотите партию, мистер Холмс? - Почему бы и нет! - согласился я. - В самом деле? - удивилась она. - Вы не шутите и это не обычная вежливость? - Разумеется, нет. Я с удовольствием сыграю с вами. - Тогда идемте, я сама все приготовлю.

Мисс Лайджест с шахматной доской под мышкой проводила меня в свой кабинет, усадила перед квадратным столиком для пасьянсов и велела расставить фигуры, а сама вызвала дворецкого и дала ему указания. Через десять минут мы с ней сидели по разные стороны шахматного поля в полной уверенности, что никто не потревожит нас в ближайшие два часа, и я разливал коньяк по бокалам.

Я играл белыми и начал партию. Мисс Лайджест в ответ тоже сдвинула пешку. Несколько первых ходов быстро последовали друг за другом, и лишь после пятого или шестого из них мисс Лайджест задумалась, откинувшись в кресле и взявшись за бокал.