Я — следователь

Уже второй месяц Чернов занимался раскрытием преступлений. Татаринов и Рылов упорно учили Федора этому искусству, которое давалось ему нелегко. Однако за это время он изучил все формальные стороны ведения расследования: порядок возбуждения уголовного дела, допроса свидетелей, проведения осмотра, обыска, выемки, опознания, предъявления обвинения, окончания следствия, избрания меры пресечения, в том числе и заключения под стражу. Но кроме знания формальностей сотруднику уголовного розыска необходимы и другие, не менее ценные качества: способность устанавливать контакт с любым человеком, умение вызвать человека на откровенный разговор, даже если он упорно противится такому разговору. Рылов учил Чернова при анализе доказательств отмечать все случайное, не относящееся к делу, строить логическую систему доказательств, которая создала бы ясную картину события, случившегося за много дней, месяцев или даже лет до момента расследования.

Шло время. Чернов по поручению прокурора уже закончил следствие по нескольким десяткам дел. Рылов и Татаринов были им довольны. Федор работал охотно, не считаясь со временем. Следствие захватывало его, да и обстановка того периода требовала труда с напряжением всех сил.

Ранним утром Чернов уже находился в райотделе, а покидал свой рабочий кабинет поздним вечером, делая в течение дня два перерыва — на обед и на ужин. В свободное время — а его за сутки, не считая сна, у Федора было не более двух часов — он продолжал мысленно анализировать материалы расследуемого им в данный момент дела, старался объяснить себе мотивы тех или иных поступков людей, с которыми сталкивался в течение дня. В этих условиях время летело незаметно. Близилась зима тысяча девятьсот сорок седьмого года...

В один из осенних вечеров в небольшой кабинет Федора заглянул Рылов и попросил зайти на второй этаж к начальнику райотдела.

— Вот упорный старик, — такими словами встретил Чернова Татаринов и подал ему письмо — пачку листов, исписанных корявым почерком полуграмотного человека. Письмо начиналось словами: «Найдите Николая Петренко».

— Старик Добрушин обратился с этим заявлением к прокурору области, — начал объяснять ситуацию Рылов, — и прокурор предложил возбудить уголовное дело по факту исчезновения Петренко Николая Павловича. — Рылов помолчал, собираясь с мыслями, а затем продолжил: — Еще в начале осени по моей просьбе председатель сельского Совета проводил поверхностную проверку. Согласно этим данным Петренко около года назад выехал из села Копытова к нам в К., а отсюда — в неизвестном направлении. Тогда же с начальником, — Рылов взглянул на Татаринова, — мы договорились, что детальную проверку поручим тебе. Вот, ознакомься с материалами и наметь план розыска. Я возбуждаю уголовное дело. Потом еще раз подумаем, куда мог исчезнуть Петренко.

Рылов поднялся, давая понять, что разговор окончен.

— Да, постой! — вернул вдруг Чернова от двери Татаринов. Он быстро вышел из-за стола, приблизился к Федору и крепко взял его за плечи. — Совсем забыл поздравить тебя. Сегодня я получил документ: тебе присваивается первое офицерское звание. — Татаринов внимательно посмотрел Федору в глаза, притянул его к себе и обнял, а потом отстранил и слегка подтолкнул к двери. — Ну, успехов тебе.

Когда Федор был уже в коридоре, прокурор крикнул ему вдогонку:

— Прежде чем составлять план, съезди на место!

В тот вечер Чернов направлялся домой в приподнятом настроении, однако не думать о делах все равно не мог. Мысли его возвращались к только что прочитанному заявлению, полному душевной боли, и он дал себе твердое слово раскрыть тайну исчезновения Петренко.

— Да ты подумай, что говоришь! — Прокурор был явно недоволен. — Чтобы друг, земляк, с которым бок о бок провели несколько лет в нелегком труде, мог поднять руку на своего товарища и лишить его жизни? Нет, нет и еще раз нет! — Рылов с силой хлопнул по столу ладонью. — Ну какие у тебя основания делать такие поспешные выводы?

— Это не поспешные выводы.

— А я говорю, что поспешные, и давай кончим об этом. Для обыска нет оснований, и постановление я тебе утверждать не буду.

— Степан Филиппович, выслушайте меня.

— Не буду слушать, и не проси. От кого, от кого, а от тебя я этого не ожидал. — Рылов с раздражением ткнул в пепельницу папироску и отвернулся от Федора, давая понять, что больше на эту тему разговаривать не желает, затем, немного остыв, встал, походил по кабинету и почти спокойно закончил: — Иди подумай, а потом поговорим...

— Я уже все обдумал и продолжаю настаивать на своем.

Рылов вдруг побагровел, но сдержал раздражение:

— Еще раз все взвесь, а я освобожусь — побеседуем.

Часа через полтора он заглянул в кабинет Чернова, уселся верхом на стул напротив стола, за которым тот сидел, положил руки на спинку и склонил на них голову.

— Ну, что там у тебя? Докладывай подробно. А за горячку прости. Сколько подлостей видел-перевидел, а такое в голове не укладывается, вот и дал волю чувствам.

Федор, волнуясь, торопливо начал рассказывать.