Я — следователь

Вдруг его внимание привлекли какие-то странные звуки, нарушавшие размеренное гудение леса. Казалось, будто кто-то скребет по земле. Федор осмотрелся, но источник звуков определить не смог. Общий вид пепелища представлял собой унылое, безотрадное зрелище. Федору стало как-то не по себе. Он вновь прислушался и осторожно двинулся на звуки. Внезапно все стихло, и совсем неожиданно для себя Федор увидел старика Данилу. Тот по плечи скрылся в яме, торчала лишь одна голова. Их разделяло не более пятнадцати метров. Черные блестящие глаза Копытова в растерянности и с изумлением уставились на Федора. Чернов машинально потянулся за пистолетом, но усилием воли остановил себя и спокойно спросил:

— Что вы здесь делаете?

Данила молча вылез из ямы, распрямился во весь свой громадный рост и громко закричал:

— Леха, бросай! Камедь окончилась.

Метрах в двадцати в стороне из земли показался Алексей Копытов. Он тоже вылез из ямы и подошел к отцу. Так они и стояли, настороженные, друг против друга: с одной стороны представитель закона Чернов, с другой — отец и сын Копытовы.

— Так что же вы здесь делаете? — повторил Федор.

Данила уже преодолел изумление и растерянность и с вызовом ответил:

— Да вот думали, что не один только ты фартовый — золотишко в чужих дворах находишь. Может, и нам фарт привалит. Родитель мой и здесь мог горшочек зарыть.

— Если даже золото зарыли ваши родственники, то все равно вы должны сдать его государству в обязательном порядке, — жестко сказал Чернов. Затем он недоверчиво осмотрел множество свежевырытых в песчаной почве ям и направился в обратный путь.

На другой день Федор вместе с прокурором и понятыми вновь осматривал пепелище. Копытовы там больше не появлялись, но об их деятельности свидетельствовали расположенные в строгом шахматном порядке ямы различной глубины.

— Научно работали, — заметил Рылов.

Федор был раздосадован и в разговоры не вступал. В душе он клял себя за то, что поддался излишней подозрительности и притащил нескольких людей на пепелище, где нет никаких следов исчезнувшего Петренко.

Часа через два представители закона и понятые, внимательно обследовав примерно половину пепелища, дошли до места, где когда-то стоял дом с обширным подпольем. Сейчас на его месте была заваленная закопченными кирпичами яма. Федор принялся разбирать кирпичи, а остальные двинулись обследовать территорию заимки дальше.

Чернов методично выбрасывал кирпичи из ямы, работая, как хорошо отлаженный механизм: нагнулся, выпрямился — два кирпича полетели в сторону; снова нагнулся, выпрямился — еще два кирпича отброшены. Через несколько минут ему стало казаться, что предосеннее солнце печет слишком жарко, а лучи его обжигающе безжалостны. Пот заливал глаза, но Федор продолжал работать в том же темпе. Часа через три он добрался до самого дна подполья. К этому времени к нему вернулись остальные участники неудачного поиска.

— Ну что ж, на этом закончим, — с ноткой сожаления сказал прокурор.

— Я думаю немного покопать.

— Ты же видишь, яма старая, забросана кирпичами еще во время пожара, ну что там найдешь?

— А может, ее забросали недавно, — упрямо возразил Федор.

— Ну, копай, — с сомнением согласился Рылов.

На сравнительно небольшой глубине лезвие лопаты глухо стукнулось о твердый предмет. В земле, перемешанной с пеплом, зажелтела кость, и вскоре на Федора, оскалившись в злобной ухмылке, глянул пустыми глазницами человеческий череп. На его лобной кости зияла сквозная дыра с неровными краями.

Тяжело дыша, Федор вылез из ямы и стер со лба холодный пот. Наверху безмятежно колыхался полдень, дул освежающий ветерок. Прокурор, примостясь на камне, писал протокол. Федор встряхнулся и подумал: «А не почудилось ли мне все это?» Но, посмотрев на дно ямы, он снова увидел белевшие в разрытой земле кости. Чернов помахал рукой понятым и Рылову.

— Ну, что там? — спросил прокурор.

— Человеческий череп.

Эти два слова мгновенно сорвали Рылова с места, и он стремглав бросился к Федору.

— Где?

Федор показал на дно ямы, и прокурор осторожно полез в нее. Череп, а вслед за ним и кости скелета извлекли наверх. Судя по всему, убитый был рослым человеком. Вылезая из ямы, Рылов задумчиво, как бы про себя, произнес:

— Может, это и Петренко, но кажется мне, уж больно долго лежали кости в земле... — Побубнив еще что-то себе под нос, Рылов неожиданно спросил Чернова: — Что думаешь делать?

— Арестовать Копытовых? — ответил вопросом на вопрос Федор.

— Нет, — твердо отрезал прокурор. — Ты про метод Герасимова слышал?

— Художника Герасимова? — недоуменно переспросил Чернов.

— Нет, антрополога и скульптора Герасимова Михаила Михайловича. Он тоже художник в своем роде, разработал способ восстановления лица человека по его черепу.

— Про это я не слышал, — признался Федор.