Я сломалась и падаю вниз

— Нет, не было ничего такого. И подозрительного тоже. Все лодки на месте. Хотя… — смотритель запнулся. — Видел я тут двоих, они реку переплывали. Вроде бы просто купались, но у нас тут пляжа нет. Да и не вернулись эти мужики обратно. На том берегу растворились.

— А откуда они плыли?

— Вон оттуда. — Мужчина показал на большой камень, покрытый мхом, откуда берег начинал свой подъем в сторону города.

Матвей взял его в сопровождение, отправился в указанном направлении, обследовал камень и нашел одежду, пакет с бородой, париком и очками.

— Ну, спасибо тебе!..

— Семен Иванович, — назвался мужик и довольно кивнул.

От лодочной станции до камня было метров триста-четыреста, и смотритель запыхался, пока дошел до него. Пловцов он видел с того же расстояния, поэтому и не мог запомнить их в лицо.

С той стороны реки вдоль прибрежного кустарника тянулась дорога, за которой виднелись частные дома. Смешно это или нет, но по ней запросто можно было уйти из города в обход милицейских постов.

Вероятно, на этой дороге стояла вторая машина, в которую и сели преступники. Очень хитро придумано. Использованная одежда и бутафория осталась на одном берегу, в чистое преступники переоделись на другом, да еще и сами в реке ополоснулись.

— Жаль, что ты, Иваныч, вблизи плывунов этих не видел. — Матвей с сожалением вздохнул.

— Я-то нет, а вот Ильич видел. — Смотритель махнул рукой в сторону, в которой скрылись преступники.

— Кто такой Ильич?

— Он рыбак знатный. Не поверите, три года на одно и то же место ходит и никогда без улова не возвращается! Сегодня его, правда, нет и завтра, наверное, не будет, но позавчера был. Убивцы эти прямо на него и выплыли!.. Должны были. Я не смотрел, как они на берег выходили, но Ильич точно рыбалил! Они напрямки к нему плыли!

— И как нам этого Ильича найти?

— Так он здесь недалеко живет. — Смотритель снова махнул рукой в сторону за реку.

Матвею куда больше нужен был точный адрес, чем направление, и он его получил.

Шаткий забор с пустыми стеклянными банками на штакетинах, дорожка, выложенная тротуарной плиткой и ведущая от калитки к деревянному дому с резными наличниками на окнах. С одной ее стороны на проволоке сушилась рыба, а с другой тянулась веревка, на которую толстая неряшливая женщина вывешивала мокрое белье.

— Хозяйка, тараньки не продашь? — громко спросил Верютин.

Женщина закрепила на пододеяльнике последнюю прищепку, хлопнула в ладоши, сбивая с них влагу, степенно повернулась к нему, подошла к калитке. Взгляд у нее цепкий, тяжелый, темный. Матвей суевериями не страдал, но у него вдруг возникло опасение, как бы она не навела порчу на его напарника.

— Ты не за таранькой пришел, — заявила женщина и покачала головой.

В ее глазах вроде бы был вызов, но в то же время в них угадывался и страх. Верютин предъявил удостоверение, представился.

— А-а, из милиции! — Женщина облегченно вздохнула, но радости в ее глазах Матвей не увидел.

— А вы кого ждали? — въедливо всматриваясь в нее, спросил Валера.

— Никого! — Женщина внутренне встрепенулась.

— Нам бы Ильича увидеть.

— Нет его! — Глазки у нее забегали, пальцы ущипнули кончик носа.

— Мы подождем! — открывая калитку, сказал Матвей.

— Эй, сюда нельзя! — Женщина мотнула головой, хватаясь за штакетину у калитки. — Это частная собственность! Без ордера нельзя!

— И ордер будет. — Матвей чуть отступил и кивнул: — И органы. И дурная слава на всю округу.

— Какая дурная слава?

— А такая, что вы беглых преступников укрываете.

— Каких беглых преступников?! Нет у нас никого! — Женщина распахнула калитку. — А Михаил Ильич болеет, температура у него!

— А говорите, что нет. Кто ж на него страху так нагнал, что беднягу аж в жар бросило? — Верютин пренебрежительно усмехнулся.

Женщина опустила голову, поджав губы.

— Может, вы расскажете, раз уж Михаил Ильич болеет?

— Да ничего я не болею! — грозно донеслось вдруг из распахнутого окна. — И ты, Катька, ничего не говори!

На темном фоне Матвей увидел остролицего мужчину со спутанными седыми волосами. На нем белое исподнее, в руке коса!.. У Матвея вдруг возникло желание перекреститься, как будто он ожившего мертвеца увидел.

Да только у мужчины была не коса, а просто какая-то палка, которую он, похоже, собирался пустить в ход. Матвей знал таких героев, которые против милиции храбрые львы, а с уголовниками пугливые овцы.

— Собирайтесь, Михаил Ильич, мы вас забираем, — устало сказал Матвей, неторопливо приближаясь к нему.

Он всем своим видом давал понять, что не собирается говорить с ним здесь. Дескать, есть места, где работают специально обученные люди, которые умеют и любят приводить в чувство таких вот героев.

— Куда?

— Собирайтесь!

— Никуда я не пойду!

— А чего так? Думаете, за домом следят?

— Кто следит?

— Те люди, с которыми вы позавчера на реке виделись.

— Ни с кем я не виделся! — Ильич шарахнулся в глубину комнаты.

Матвею вдруг показалось, что сейчас мужик снова появится у окна, но не с палкой, а с ружьем в руках. На всякий случай он сместился в сторону крыльца и схлестнул с кобуры предохранительный клапан.