«Я слушаю, Лина…»

– Очень занимательная книжка, – улыбнулся Олег. – Ты ее уже дочитала? Оказывается, там преступник влюбляется в свою жертву. Но это все сказки! Так быть не может. Такие разные люди никогда не могут влюбиться друг в друга. У каждого свое место в жизни. Правда, Лина? – он испытывающе заглянул вглубь моих глаз.

Я пожала плечами.

– Думаю, у тебя это единственно правильная мысль за последнее время. Но в любом случае, тебе незачем читать эти простенькие истории. Какими занимательными бы они ни были.

– Но ты же читаешь.

– Я этого заслужила, Малыш. Я за свою жизнь начиталась столько серьезной литературы, что теперь мой мозг имеет право на отдых. Тебе же не стоит начинать с этих книжек. Иначе ты ничего не сможешь больше читать. В искусстве, литературе обратное направление. Нужно постигать их не от простого к сложному. А очень даже наоборот. Только тогда ты постигнешь мир красоты по-настоящему. Уж мне-то поверь…

– Но у тебя столько книжек, Лина. И что? Ты их все прочитала? Все – все?

– Все – все, – солгала я, решив, что слишком долго объяснять. Что мою библиотеку не прочитать и за всю жизнь.

– Неужели все – все? – не унимался он.

– Все – все, Малыш.

– Ну и ну! – восхищенно протянул он.

– Что же тебе мешало?

Он рассмеялся. И прошелся по комнате.

– У меня, к сожалению, не было такой учительницы, как ты, Лина.

– Чем же ты занимался целыми днями, Малыш?

Он запнулся. Смутился. Даже, по-моему, слегка покраснел.

– Ну, в общем… Мы играли на гитаре…

Вдруг его кошачьи глаза радостно заблестели.

– Лина, ты знаешь, я здорово умею играть на гитаре! Любую мелодию смогу подобрать! И голос у меня неплохой…

– И это все? – с нескрываемой иронией поинтересовалась я. Меньше всего в жизни меня интересовала игра подвальных мальчишек на гитаре.

– Ну… Но… Но у меня много друзей! – наконец выпалил он. – Они стоят любых книжек! Вот у тебя есть друзья, Лина?

Друзей у меня не было. Он, мой Малыш, попал в точку. Разве что Даник. И то – скорее товарищ, соратник, нежели друг. Но я никогда и не рвалась к так называемой дружбе. Япросто не верила в ее надежность. Я просто знала, что друг, как и возлюбленный, может быть единственным в жизни. И его можно просто не встретить. Может просто не повезти. А остальное – это всего лишь разочарования. Разбитые надежды. Просто ошибки. А ошибаться я не любила.

– И у тебя нет друзей, Малыш. Уж мне-то поверь. Хочешь, я тебе сейчас расскажу, что вас связывает?

Он резко вздрогнул.

– Не надо, Лина.

– Вот видишь.

– Но ведь и ты можешь ошибаться. Ты же не знаешь моих друзей. Может быть, ты тоже что-то не понимаешь…

– Я все прекрасно понимаю, Олег! Все! И знаю даже больше, чем ты думаешь. Я их сегодня видела…

– Ты была там! – он не на шутку испугался.

– Это мой долг. Я же веду расследование, насколько ты помнишь. И мне было просто необходимо встретиться с так называемыми друзьями подозреваемого. Но почему ты так испугался? Не отвечай. Я сама отвечу. Ты просто попытался теперь взглянуть на них моими глазами. Думаю, тебе это удалось. Если они вовремя не остановятся – это будут конченные люди, Олег.

– Ты хочешь сказать, что и я – конченный человек.

Я отрицательно покачала головой.

– Нет, я это не хочу сказать. Я, побывав там, поняла, что ты лучше.

– Вряд ли, Лина. Когда ты первый раз пришла туда. Ну, с прокурором. За его дочкой. Ты тоже не считала, что я лучше других. Ты меня так же презирала. И ненавидела. Просто ты на нас как-то смотришь… Как на сборище… или сброд. Словно мы не конкретные люди. Словно каждый из нас не имеет своего лица. И когда ты узнала меня одного, ты стала думать по-другому. Может быть, если бы ты каждого попыталась узнать в отдельности, рассмотреть каждого…

– Странно, – не ответила я на его слова. Потому что меня поразило другое. – Странно. Ты был там тогда. Значит, ты знал, что я следователь.

– Нет, что ты! Ты вспомни, как было темно в подвале. К тому же я так испугался. Я не мог запомнить твоего лица! И когда случайно забрел сюда, на окраину города. Когда увидел тебя. Я, конечно, не узнал тебя, Лина. Уже потом… Потом я понял, вычислил, что это была именно ты… Скажи, Лина, – он как-то неловко откашлялся. – А они ничего не говорили тебе?

– А что они должны были сказать? Ну же! Отвечай! Что?

Он опустил взгляд. И пожал плечами.

– Да так, ничего. Просто всегда интересно знать, что думают о тебе товарищи. Что они могут наговорить от страха.

– Не знаю, от страха ли. Но они наговорили только хорошее.

Он облегченно вздохнул. И улыбнулся.

– Вот видишь, Лина. Они не такие уж плохие ребята.

– Но это был еще не настоящий страх. Я бы посмотрела на них на допросе.

– Ты думаешь дойдет до этого? – он вновь перепугался.

– Дойти дело может до чего угодно. Мы не застрахованы от неожиданностей. Но пока нам бояться нечего.

Он посмотрел на меня преданным детским взглядом. И от неловкости закусил губу.

– Хочешь я стану твоим другом, Лина?

И мне в этот миг захотелось расплакаться. Глядя на его взъерошенные волосы. На его перебитый нос. На потрепанный вид.

– Хочешь я стану твоим другом, Лина?