Я слышу, как ты дышишь

— Угу, — она смотрела на его руки, сжимающие ее пальцы, и не верила ни единому слову. — Дрянная погодка сегодня. — Тишина. — Отличная погодка сегодня. — Тишина. — Вы отключили часы истины. — Она подняла глаза, он опустил.

— Мне показалось, что вам они мешают, когда я спросил вас о драконах. И я их отключил, чтобы вы могли врать о том, какой милый у меня дворец. Хотите, чтобы я их включил?

— Хочу.

Он включил, она сказала:

— Милый у вас дворец.

"Дзынь."

— А теперь все то же самое еще раз.

Он молчал, она смотрела на их руки.

— Вера, это неправда, и мы завтра же пойдем к хорошему врачу и он вам это подтвердит.

— Угу.

— Почему вы так серьезно отнеслись к ее словам? У вас есть причины сомневаться?

Она молчала, он гладил ее руки все сильнее.

— У вас были проблемы с этим в вашем мире? Поэтому вы не замужем в таком возрасте?

— В каком возрасте? — она подняла глаза, он опустил.

— Вы мне никогда не скажете правду, да?

— Да. Ваш мир слишком зациклен на цифрах.

— Кстати, о цифрах. У вас… — он задумался, замялся и качнул головой: — Ничего, забудьте.

"Нет, не ничего."

Карета остановилась, министр вышел и подал Вере руку, они прошли через пустой зал "Черного кота" и вошли в дверь с иллюзорным туалетом, спустились по ступенькам, прошли через коридоры с полусонными дежурными, им никто не удивился, как будто ничего и не случилось.

У портала министр поднял ее на руки, она так долго боролась с кошмарами из стекла и неба в крови, что уже была бы рада, если бы ее ударили, но он ничего не делал, она очнулась у него на руках, он стоял в центре библиотеки и просто ждал.

— Вы в порядке?

— Да.

"Дзынь."

— Вера, ложитесь спать, мне нужно разобраться с накопившимися делами, я приду ближе к обеду, если уснете, я не буду вас будить. Ложитесь сразу, хорошо?

— Хорошо.

"Дзынь."

— Вера, — он поставил на ее на пол, заглянул в глаза, что-то там увидел такое, что заставило обнять ее до хруста костей, она напряглась и он отпустил, мягко погладил плечи, сказал на ухо: — Спать, Вера, прямо сейчас, вы очень устали. Выспитесь, и мы со всем разберемся. Хорошо?

— Да.

"Дзынь."

— Ложитесь. И чтобы спали хорошо, я проверю. Я буду работать с документами в кабинете прослушки, включу на полную громкость, и все время буду слушать, как вы дышите. И если мне покажется, что вы спите недостаточно крепко, я приду и поучаствую. Ясно? Не заставляйте меня отрываться от работы.

— Хорошо.

Он постоял, прижавшись к ней, еще немного, потом на секунду прижал сильнее и отпустил. Еще раз заглянул в глаза, как будто безмолвно требуя какую-то безмолвную клятву, она кивнула, соглашаясь на что угодно, он чуть улыбнулся и ушел в портал.

А она осталась стоять и смотреть ему в спину, думая о шаманке Янвере и о том, как бы с ней встретиться так, чтобы никто не узнал.

Бонус

Она отрезала последнюю нитку и подняла голову. У портала стоял Двейн, растерянный, немного мятый и сонный, он забыл поклониться, не поздоровался, Вера поджала губы и улыбнулась, втягивая голову в плечи, как нашкодившая маленькая девочка:

— Я слышала, ты пояс потерял?

— Да.

— А я нашла! На, — она протянула ему пояс одной рукой, второй пряча за спину иголку с ниткой.

Он подошел и взял, стал рассматривать, как будто не мог в это поверить, удивленно посмотрел на Веру, ожидая объяснений, она сделала большие честные глаза:

— Он уже был такой, когда я его нашла.

"Дзынь."

Его брови поползли еще выше, она вытаращилась еще невиннее:

— Оно само!

"Дзынь."

Двейн продолжал переводить взгляд с пояса на Веру, на лице было недоумение и легкое опасение, что он чего-то не понимает и его пытаются надуть. Наконец он собрался и тихо спросил:

— Чем я заслужил?

— Ты няшный, — довольно прищурилась Вера, он крепко зажмурился и на секунду улыбнулся, но когда открыл глаза, опять выглядел настороженно, медленно качнул головой:

— Я не понимаю.

— Мне хочется, чтобы ты был довольным и счастливым.

Он медленно качнул головой, молчаливо отвечая — не верю.

Она перестала дурачиться и сказала чуть серьезнее:

— Мне показалось, что ты вчера был грустным. Господин Всезнайка считает, что ты расстроился из-за того, что лечение затягивается.

— Оно затягивается, — кивнул Двейн, Вера улыбнулась с максимальным оптимизмом:

— Не переживай, Док у нас теперь чудотворец, он и посерьезнее проблемы решал, с тобой точно справится.

— Было бы отлично, — напряженно улыбнулся Двейн, опять посмотрел на пояс.

— Персики — символ здоровья, я решила попробовать, вдруг прокатит. А не прокатит — ничего страшного все равно не случится, это просто вышивка.

— Спасибо, — он неуверенно улыбнулся, взял пояс чуть по-другому, стал рассматривать еще внимательнее. На секунду поднял взгляд на Веру и смущенно сказал: — У вас очень хорошо получается. Все будут задавать вопросы.

— Правду всем говори, — отрывисто кивнула Вера, — говори: "Вера-святая-Призванная вышила, потому что я няшный".

Он на миг не сдержал улыбку, гораздо шире и непривычнее, чем всегда, еле заметно поклонился и развернулся уходить. Остановился и взялся за лоб:

— Вам принести ужин из столовой?