Я смогу!

– А ну вали отсюда! – За Люську вступился Максик.

– А то что? Мой отец тебя живо в колонию отправит, будешь знать, как за немую заступаться.

Я увидел, что дядя встает из-за стола в полной готовности стереть в порошок любого, кто обидит Люську. Тетя Валя взяла его за руку и притормозила. К девочкам подошел Серый.

– Мадмуазель, – прелюбезнейшим тоном начал Серый. – Что за манеры? Где вы воспитывались? Здесь вам не блошиный рынок. Моя сестра не немая, вы это прекрасно знаете. Она неболтлива, но вряд ли это является серьезным недостатком. Да, мы из недобитых в семнадцатом. Лично я в своем происхождении не вижу ничего плохого. Мои предки, как со стороны мамы, так и со стороны отца, не просто коптили небо, они служили, заметьте, не прислуживали, а служили своей семье, окружающим людям, если хотите, Отечеству. Я этим очень горжусь. Если бы вы посетили музей в нашем родном Сосновске, вы были бы в курсе, что дворянское происхождение не мешает быть хорошими людьми. Наш папа считает, что титул – это атавизм. Может быть. Но мне ближе точка зрения нашего деда. Он считает, что дворянское происхождение не дает привилегий, оно накладывает обязательства. Например, никто из нашей семьи никогда не позволит себе одеться так, как вы. Посмотрите на моих сестер, на мою девушку – Юлю. Разве они одеты некрасиво? Стильно, молодежно, но немного консервативно. Так, как подобает уважающим себя девушкам. Кстати, Люси учится в вашей школе вовсе не потому, что наша мама там работает, а потому что она талантливая художница. И еще я попрошу вас запомнить раз и навсегда: адюльтер в нашей семье исключен.

Я даже пожалел Жаклинку. Серый – красивый парень. Получить такую отповедь от интересного молодого человека… Пока Серый проводил воспитательную работу, Обаяшка немного наклонил ухо к супруге, и она стала вводить его в курс дела. Только что пальцем не тыкала в наших, кто есть кто. Обаяшка выслушал и вынес вердикт. Всю одежду, которую выбрали для Жаклинки, вернуть и выбрать благородную. «Одной шлюхи в семье достаточно», – произнес он довольно громко. Потом он встал и подошел к дочери. Она, дурочка, решила, что отец пришел ее защищать, а вышло все наоборот.

– Извиниться перед графиней, это раз. Дрянь с себя снять и одеться так, чтобы молодому графу понравилось, – это два.

– Папа, ты что? Перед кем извиняться? Люська с Янкой заодно, а Янка меня козой дразнит.

– А кто ты есть, если я – козел. Идиот, имел глупость на твоей матери жениться.

–– Почему ты Зойку козой зовешь? Что она тебе сделала? – спросил Обаяшка у Яны.

– Не она, жена ваша, она нашим с Сенькой мамам сказала, что мы нищеброды, и нас из школы за это исключить надо.

– Так, придется и за эту дуру извиняться. – Обаяшка направился к столу, где сидели наши. Откровенно говоря, я заподозрил, что он просто нашел удобный предлог познакомиться с Анатолем.

Валя

Когда к нашему столу подошел отец Зои, я немного испугалась. Уж больно хорошая компания подобралась, не хотелось ее портить. Однако Геннадий Петрович приятно удивил. Он представился, сообщил, что работает в мэрии – ведает строительством, слышал о Вадиме и очень рад с ним познакомиться. Геннадий Петрович, даже с некоторым артистизмом, извинился за супругу перед родителями Яны и мамой Арсения и попросил у нас помощи и совета. Ему очень не нравится, как ведет себя Зоя. Со всеми ссорится, задирается, наглая, не слушается. Как одета, отцу смотреть тошно. Здесь, в ресторане, Геннадий Петрович увидел детей своей мечты – наших детей. Оказалось, дети учатся с Зоей в одном классе. Как бы вражду между нашими детьми и Зоей ликвидировать? Со своей стороны, он готов принять все необходимые меры. Все почему-то посмотрели на меня. Я, конечно, педагог. Я хорошо знаю, что с такими детьми, как Зоя, справиться нелегко. Завышенные, несоразмерные амбиции, а положение в классе не самое завидное. Зое надо найти свою нишу и принять, что всюду быть первой нельзя, где-то обязательно в хвосте окажешься. С ней надо много, тяжело работать, а судя по виду мамы Зои, она трудиться не любит. Наверное, пока я раздумывала, что ответить, я посмотрела в сторону Зоиной мамы. Геннадий Петрович проследил за моим взглядом и понял меня без слов. «Этот вопрос я решу», – отрубил он. К отцу, смущаясь, подошла Зоя.

– Папа, посмотри, – Зоя начала кружиться. Подол у платья пошел красивыми волнами. Чувствовалось, что Зоя себе очень нравится. Платье действительно было просто чудесное. – Папа, а еще мне подобрали джинсы, три блузки и курточку, как у художников. Правда здорово? – К столу подошли ребята, им стало интересно, что получилось из Зои. Даже Сережа подошел: «Вот, теперь девушка похожа на мадмуазель. Шарман!». Зоя покраснела.

– Да, ничего себе платьице, – это уже оценила наряд Яна.

– Пойдем, поможешь нам рисовать, а то нам шаржи на официантов заказали, а мы не успеваем. – Люся, когда надо, умеет разговаривать. Дети все вместе убежали.