Я смотрел на закат

Я смотрел на закат, я же думал о вечном,
Лепестки отрывал у зелёного дня,
Проскакал мой олень быстроногою серной,
И по клавишам дней скоротечно звеня.

Высекал он копытами светлые искры,

И не думая, день улетал за черту,
Словно миг, эта жизнь пролетела так быстро,
Убежал мой олень на чужую версту.

Я смотрел и ронял в угасающий призрак,

И песчинками дня засыпал я беду,
С чем же можно сравнить, когда солнце так низко,
Вас целует в глаза… И у всех на виду…

Отражается день безоглядно и дерзко,

И живые зрачки расширяет закат,
Чтобы миг тот услышать, печатно и резко
Пролистать свою жизнь, словно критик, назад.

Это — миг угасающий… Больно, печально…

Отражается век на озёрную гладь,
Чья-то жизнь исчезает за синею далью,
И душа улетает в горящий закат.

Королева

Старфетровая шляпа на башке,
Звездою белой светит хризантема,
Но почему-то двери на замке,
Не принимает нынче королева.

Отказано и росчерком пера.

Изнанка изразца… И так надменно…
Сегодня вас, о, извините, сэр,
Не принимаем… Пыль обыкновенна.

Не хочет видеть ваш изогнутый хребет,

Не может лицезреть холопов шарки,
Сегодня нет её, даёт она ответ,
И отошлёт назад те лестные подарки.

Не любит она вас, душа слуги,

Не ценит лесть холопа и досуга,
Сегодня поднялась не с той ноги,
Её Высочество, святейшая подруга.

О, извините, сэр, запомните навек,

Что ей холоп не нужен, и довольно
Её преследовать. Вы — умный человек,
Но лишь слуга её души покорный.

Не сдирай мою кожу

На откосе оврага останется почерк,
Потечёт белым стоком чужая строка,
Чья душа расставаться с землёю захочет,
Как берёзовым цветом светится река.

А берёза стройна, но стара силуэтом,

Не скрутил паралич, всё легка её длань,
Берестою ободрано сердце поэта,
И берёзовым соком сочится на ткань.

Ну, зачем же вы рвёте кору у берёзы?

В обожжённых стволах неприглядна земля,
На берёзу мою тихо падают слёзы,
И кровавый поток на душе у меня.

Не сдирай мою кожу, была белоствольной,

А теперь мои раны болят от дождей,
Этим ветром коробит и смерчем привольным.
Ты берёзу храни от жестоких людей!

Как простить этот век

Как простить этот век, обожённая роща,
Не кричит на берёзе в чёрном бархате грач,
Вороньё расклевало, обглоданы кости,
И за пышным застольем кощунствует рвач.

Не залить соловью горло оловом, песню

Им не вычеркнуть, снова бушует трава,
Я ведь думаю, жрать нас не станут и черви,
Ведь они нам родные, как эта земля.

Горгона