Я смотрю на тебя

У нас не просто роман, между нами – некая сделка, эротическая игра, где только он вправе выбирать ход, а мне остается лишь подчиняться.

– Слушай, расскажи мне о Филиппо, – говорит вдруг она, вытирая кончики губ салфеткой. – Когда вы общались в последний раз?

– Давно, по скайпу. Он очень занят по работе.

– Боже, вы были бы прекрасной парой уже потому, что вы оба трудоголики, – поднимает руки к небу, потом наклоняется ко мне с серьезным видом. – Эле, я тебе уже говорила, ты должна решиться на что-то большее с ним.

– Не знаю, – неуверенно говорю я. Филиппо в этот момент кажется мне таким далеким.

Гайя морщится:

– Ну почему ты всегда такая сдержанная? Расслабься и хотя бы раз в жизни прислушайся к своим эмоциям.

– Я же тебе говорила, меня пугает расстояние между нами, – отвечаю я.

«И это помимо того, что занимаюсь сексом с другим», – думаю про себя.

– Так поезжай навестить его! Или вы можете заняться кое-чем по скайпу, – продолжает она заигрывающим тоном.

– Да прекрати! Филиппо совсем не такой…

– Боже мой, Эле, проснись! Он же мужик… Не думаю, что он отличается от других.

– Все, прекрати! – я прячусь за салфетку. И в этот самый момент вспоминаю свое отражение в зеркале, в экстазе в объятиях Леонардо.

К счастью, приносят наш заказ. Пробую салат и понимаю, что мне будет сложно его доесть. Совсем нет аппетита, и это блюдо мне кажется абсолютно безвкусным. У меня в мыслях только запах и вкус Леонардо, что-то напоминающее амбру, море и далекие края. Задаюсь вопросом о том, что ожидает меня в продолжение вечера, во время нашей встречи, но отгоняю от себя эту мысль.

Чтобы отвлечься, стараюсь разговорить Гайю.

– И что, похоже, Якопо действительно тебе нравится. Слушай, а велосипедист на какое место перешел в твоей классификации?

Неожиданно она меняется в лице, даже не думала, что задену чувствительную струну.

– Пока что, к сожалению, мне не удалось забыть Белотти, – вздыхает Гайя, – знаю, что сейчас он на сборах с командой, но рано или поздно он мне перезвонит, вот увидишь!

Я удивлена. Даже не подозревала, что ее чувства к этому типу настолько сильны.

– Ну и что ты тогда сделаешь? В два счета расстанешься с Брандолини?

– Не знаю, возможно, я способна даже на это, чтобы быть с ним, – делает знак официанту подать счет, расписываясь воображаемой ручкой в воздухе, – а пока что держусь за Якопо.

– И правильно, – комментирую. – Между графом и велосипедистом я выбираю графа.

– Пошли выпьем чего-нибудь в «Скайлайн»? – предлагает, возвращаясь к своей обычной беззаботности.

Я выдаю заготовленную заранее реплику.

– Не могу, завтра рано вставать на работу, – говорю ей притворно сонным голосом и даже показательно зеваю.

– Я бы поспорила на мои «маноло бланик» [33], что ты именно это скажешь!

Хорошо. Значит, мое притворство было убедительным.

– Но пообещай мне, что как только придешь домой – включишь компьютер и позвонишь Филиппо по скайпу.

– Ладно. Если он еще не спит…

Мы прощаемся на углу моста. Обнимаю Гайю и благодарю за вечер. Прохожу несколько шагов в направлении моего дома, но, как только она пропадает из вида, сворачиваю на вторую улочку направо и бегу в направлении искушения, которому не могу больше противиться.

* * *

Вдоль Гранд-канала добираюсь до площади Сан-Паоло, лишь в некоторых из окружающих ее палаццо еще горит свет, остальные уже погрузились в полутьму.

Темнота кажется еще насыщенней благодаря тому самому легкому туману – предвестнику зимы: он сглаживает острые углы и затемняет цвета. Мне холодно, руки заледенели, но внутри меня бушует огонь. Я сняла цепочку и шарф, которому больше нет смысла оставаться у меня на шее. Теперь я хочу принадлежать Леонардо каждым сантиметром кожи.

Ресторан закрыт. Звоню Леонардо по мобильному. Не отвечает, но я сразу же вижу его тень на веранде у входа. Открывает дверь и появляется на пороге со своим обычным помятым видом – видом человека, который не слишком доверяет окружающему миру и надеется в основном на собственные силы. Он затаскивает меня внутрь, взяв за талию, и награждает глубоким поцелуем в губы.

– Добро пожаловать!

Льну к его спине, как к надежной скале. Он истомил меня, уехал, не оставив следа, но теперь он здесь, в моих объятиях, и я уже обо всем забыла.

Уверенными шагами Леонардо ведет меня среди столов в зале в свое царство – на кухню. Это место вызывает во мне легкое чувство страха, такое чистое и аскетичное, погруженное в полутьму: кто знает, какой ад здесь творится в то время, когда гости удобно расселись в зале, ожидая свой заказ. Это было бы похоже на лабораторию, если бы не накрытый на двоих край барной стойки, выхваченный снопом оранжевого света. Далее, на той же столешнице, расставлено несколько блюд, накрытых серебряными крышками. Приборы, тарелки и бокалы настолько блестящие и утонченные, что кажутся высокотехнологичными инструментами. Действительно, все это больше похоже на подготовку к эксперименту, нежели на ужин.