Стоит у роддома машина,От нетерпенья ворча.— Берите же на руки сына! —А я все гляжу на врача.Гляжу боязливо, тревожно,Беру, по паркету идуТак медленно, так осторожно,Как будто ступаю по льду.Мой путь вдруг становится тонок,Почти как дрожащая нить,Как будто и сам я ребенок,А мать меня учит ходить.И вправду, мой возраст отцовскийТакой, как сыновний его…Спит крохотный житель московский,Не видит отца своего.Постелью рука моя стала,На ней уместился он весь,Запрятан в конверт-одеяло —Живая грядущего весть!Лишь первая строчка, поверьте,Той вести в руках у меня.Так пусть в этом теплом конвертеРастет она день ото дня.Ее не постичь за минуту.Такая уж доля отца,—Всю жизнь я читать ее будуИ все ж не прочту до конца.Волосики, мягкое темя,Цвет глаз — невозможно понять,И спать ему долгое время,Чтоб первые сны увидать.Глядит он, не зная, что значитГлядеть так серьезно на свет.Он плачет, не зная, что плачет.В нем — жизнь. А его — еще нет…И, вторя движениям нашим,Рукой протирая глаза,Не знает он главного даже,Что сам он — уже родился!Так ясно все в нем, так несложно:Улыбка, движения век…И все ж разгадать невозможно,Какой же в нем спит человек?!Смеется мой мальчик безбровый,Наш главный хозяин в дому:Мы все по-солдатски готовыВо всем подчиняться ему.Пусть он, улыбаясь, не знает,В каком государстве рожден,Отец за него понимает,Чему улыбается он!1952
Песни разных лет
«Я сочинил когда-то песню…»
Я сочинил когда-то песню.И песня встретилась со мной.Она со школьниками вместеШла мимо улицей ночной.Шагала с выпускного бала,Меня задев слегка плечом,В лицо взглянула — не узнала,Как будто ей я не знаком.Не я как будто дал ей имя,Был ею полон, сон гоня…Она идет теперь с другими,И нет ей дела до меня!Хотелось крикнуть:— Что ж ты, что же?Остановись!.. Ведь ты моя! —Но, как любой другой прохожий,Ей уступил дорогу я.1956