Я согласна

Когда она решилась позволить ему стать своим возлюбленным, она думала, что их физическое единение произойдет в спальне. Она не была готова к тому, что случайные ласки отразятся на работе, вызывая необходимость постоянно скрывать проявления ее чувств.

«Черт побери»,– выругалась она про себя, выйдя за дверь впереди Джеймса. Казалось, что сложная, но вовсе не непосильная, обычная работа быстро становилась противной.

– Помоги, держи меня! Ох! – Мэгги вцепилась в ручку на дверце внутри кабины, когда автомобиль угодил в гигантскую рытвину, да так, что от удара кости захрустели.

– Проклятье! – выругался Джеймс, когда мотор в знак протеста против столь рыцарственного с ним обращения, заглох. Он осторожно завел мотор, вывел автомобиль из рытвины и только потом обернулся к Мэгги.

– Не смотри на меня так, Джеймс. Я же не виновата. Дорожный знак указывал, что надо свернуть на эту дорогу, чтобы попасть к «Лыжному спуску» [4].

– Дорога, дьявол! Здесь просто плутал бродяга!

Он посмотрел налево, и Мэгги взглянула туда же. За полосой разбитого тротуара в шесть футов шириной следовал пятидесятифутовый обрыв. Она глотнула воздуха и решительно осмотрелась. Чувство ответственности усиливается, когда знаешь, что если ошибешься на повороте, то можешь улететь в эффектном падении с горного склона.

– Так или иначе, возвращаться мы не можем. Комнаты ожидания поблизости нет,– добавила она со свойственным ей практицизмом.

Тихонько бормоча, Джеймс тронул машину с места и осторожно повел ее вперед. В нескольких сотнях ярдов далее был резкий поворот направо, и внезапно открывался вид на горный склон, где в сосновой роще приютилось полуразвалившееся строение. «Лыжный спуск», казалось, написан был одной бледно-молочной краской. Большая часть деревянного строения в этом климате приобрела монотонный серовато-бурый цвет, сочетаясь с той самой горой, что высилась над ним. Оконные рамы растрескались и ощетинились щепками, а широкий кусок черного кровельного покрытия хлопал на ветру. Длинная покосившаяся веранда проходила вдоль дома. У левой стороны строения снег был расчищен, чтобы приезжающие могли оставить там свои машины.

– Как,– Мэгги подобрала эпитет,– живописно.

– Живописно! – Джеймс, не веря себе, разглядывал шаткое строение.– Масса слов приходит на ум, но слова «живописный» среди них нет. Какого черта думал этот Джонсон? Почему он хочет объединить вот это вот – с новыми техническими приспособлениями?

– Ладно,– Мэгги пыталась казаться беспристрастной.– Это на самом деле довольно оригинально сочетается с очертаниями скалистых гор вдали и пышными соснами вокруг. Если забыть о разбитой дороге.

– Дорогу, что ведет к этому чудовищному месту, как будто нарочно долбили.– Он мягко остановил машину на стоянке, затем, задумчиво изучая ветхое строение, забарабанил пальцами по рулю.

– А вдруг внутри не так уж и плохо,– предположила Мэгги.– Может быть, нужен просто небольшой ремонт.

– А скорее всего, тебе нужны очки! – Джеймс выключил мотор.– Бесполезно откладывать неизбежное. Давай-ка начнем.– Он вышел из машины и открыл дверцу Мэгги.

– Кажется, солнце светит здесь ярче, чем дома.– Она оценивающе оглядела горный склон.

– Точно,– неожиданно поддержал Джеймс.– Здесь мы на милю выше, чем в Денвере, если сравнивать с уровнем моря. Тамошняя атмосфера поглощает солнечный свет, а здесь очень легко загореть,– предупредил он Мэгги.

Он взял ее за руку и помог пройти к дому по тропинке, изрезанной рытвинами.

– Подожди здесь секундочку, Мэгги.– Джеймс осторожно поднялся по ступенькам и через шаткую веранду подошел к двери.– Отлично, можешь подниматься. Тут достаточно прочно.

Достаточно прочно, чтобы выдержать ее вес! Ужасное чувство несоответствия охватило Мэгги, перед тем как память вернула ее к прежним временам. Нет, Джеймс не хотел намекнуть, будто ее вес чересчур велик для этого пола. Он просто пытался проверить, выдержит ли гнилое дерево.

Он толчком распахнул разболтанную дверь и провел Мэгги в маленький коридор. Солнечные лучи, от света которых, казалось, было теплее, не попадали сюда, и внутри было очень холодно. И мрачно. Прокопченные стены выглядели неприветливо.

Джеймс позвонил в колокольчик у двери швейцара. Никто не отвечал, и он в нетерпении позвонил еще раз.

Наконец дверь, возле которой стоял письменный стол, отворилась, и низенький лысенький человек лет шестидесяти, просеменил мелкими шажками к ним навстречу. Мэгги смотрела на него во все глаза, не в силах поверить, что это и был хозяин гостиницы. Его достаточно объемный живот прикрывал выцветший фартук, повязанный поверх мешковатых штанов цвета хаки, а фланелевая рубашка в красно-черную клеточку была в отвратительных сальных пятнах.

– Доброе утро, мистер, маленькая леди. Я – Сайлс Карпентер, владелец.– Любезная улыбка озарила его розовое лицо, а водянистые голубые глаза просияли от удовольствия при виде гостей.

Мэгги улыбнулась в ответ, не в состоянии понять, чем вызвано его хорошее настроение.

– Вы здесь, чтобы покататься на лыжах?

– Нет,– возразил Джеймс.– Я здесь затем, чтобы осмотреть здание для Джонсона.