Я – Совесть злодея

– Нежданая? Это что еще за фокусы?! Тебя вся часть ищет! Два вертолета подняли в воздух, а ты в моем кабинете забавляешься? – Видно было, как мужчина аж покраснел, но вот дышать начал спокойнее. Он рывком перевернул зеркало, отчего теперь я видела только зеленую стену. – Ты где?

– Я здесь.

Зеркало вернули в прежнее положение.

– Здесь – это где, дочка? – Отец нахмурился и встал за правым плечом майора. Так как предмет ежедневного туалета в кабинете Ситцева был маленьким, он легко снял его со стены и удерживал в руках, тогда как я вынуждена была стоять на носочках, чтобы меня было лучше видно. Взять в руки этого кованого монстра я даже не пыталась.

– Ну-у-у… – я даже не знала, как это объяснить.

– Четко, Нежданая! Твое местоположение? – отчеканил майор.

Почему-то я боялась начальника гораздо больше, чем отца, целого генерала, поэтому незамедлительно ответила:

– В другом мире!

И тут связь оборвалась. Изображение двух мужчин застыло. Оказывается, и межмировой интернет так себе. Соединение явно нестабильно.

Однако додумать свою мысль я не успела, зашевелился майор. Оказывается, ничего не зависло, это военные словили шок.

– В другом – это… – Папа сглотнул. – В ином?

– Можно сказать и так. – Я не понимала, почему оба мужчины начали креститься, а отец к тому же схватился за сердце.

– Эй, вы чего? Я понимаю, конечно, что магия для вас в диковинку, но зачем же читать молитву за упокой души?

А в ответ лишь бормотание майора и скупые слезы на красивом лице генерала. Кажется, они на меня уже даже не смотрели. А ведь крепкие мужчины, должны были спокойно принять факт существования других миров. Вот и верь потом в то, что женщины слабее.

Когда Ситцев перекрестил зеркало три раза, я уже даже не удивилась, скорее обиделась. Нет чтобы спасать, он меня уже хоронит. Тоже мне начальник!

***

Связь прервалась спустя десять минут, из которых я смогла пообщаться с той стороной только две. Все остальное время мужчины меня не слышали и впали в некий транс. Очень хотелось кричать, плакать и все расшвыривать в стороны, но я сдержалась. Погром в комнате мне ничем не поможет, а на крики мог явиться Полох. Поэтому пришлось ограничиться воплем в подушку. Колотить тоже пришлось только ее, чтобы не создавать лишнего шума.

Когда фрустрация от первых неудачных переговоров с родным миром отпустила меня, я решила попробовать еще раз. В деле убеждения главное – постоянство и не отступать. Я поправила неровно срезанные волосы, что еле доходили мне до плеч только в некоторых местах, пощипала за щеки, чтобы те приобрели розоватый оттенок, и приступила к чтению заклинания. Из книги следовало, что связь может быть возобновлена через проводник, который был использован в первый раз. Новый объект для связи может быть создан только тогда, когда предыдущий будет полностью уничтожен.

Местные светлые хорошо излагали свои мысли и учитывали почти все возможные ситуации. Я даже удивилась подобной образованности. Подход к заклинаниям был не менее кропотливым, чем у нас к теоремам и аксиомам. Имея три высших образования за плечами, я могла оценить труды здешних людей.

Когда поверхность зеркала снова пошла рябью, я приготовилась любыми способами добиться внимания отца и майора. Мне было необходимо, чтобы они поверили мне.

– Папа! – радостно воскликнула я, заметив знакомую фигуру по ту сторону зеркала. Правда, пришлось поумерить пыл и понизить голос. – Папа, я здесь.

Генерал сидел за столом, на котором стояла моя фотография с черной лентой на уголке и одна единственная свечка в граненом стакане с пшеном. Зерно использовали как держатель, чтобы свеча могла стоять ровно, а не падать. Рядом я заметила графин, две рюмки и алюминиевые армейские тарелки с закуской.

– Максим! – гаркнул генерал, обращаясь к майору.

– Да, товарищ генерал? – Мужчина зашел в кабинет практически сразу.

– Она снова здесь, – скорбно произнес отец. – Моя дочь здесь.

– Священник уже пришел. Можем отпеть душу Федоры и выпить за ее упокоение, – слегка прерывающимся голосом произнес майор. – Ваша дочь обязательно будет покоиться с миром.

Ситцев почему-то все время стоял ко мне задом, а когда нужно было подойти к той стене, где висело зеркало, он двигался спиной вперед. Это что, очередное суеверие?

– Федя, Федечка, мы обязательно найдем твое тело и захороним. Я вырублю весь лес, если понадобится, но отыщу тебя. Ты можешь быть спокойна, – пуская слезу, сказал генерал, поднял стопку и опрокинул в себя. – Пусть земля тебе будет пухом.

– Пусть земля тебе будет пухом, – повторил Ситцев и тоже выпил. – Я позову батюшку.

– Товарищ майор! Я жива! – От всего, что творилось по ту сторону, мне было дико не по себе. Не каждый день тебя хоронят и отпевают на твоих глазах. Я же не могла и в самом деле умереть? Или могла? Неужели мое бездыханное тело лежит где-то в лесу, а душа теперь в ином мире? Буквально.

Стало дурно. Вот только боль ощущалась, вкус и запах тоже. Все это не было похоже на сон или состояние бестелесного духа. Хотя что я об этом могла знать.