Я сплю среди бабочек (СИ)

Лучше не надо, Шарлотта, — произносит просто. — Давай лучше на звезды смотреть.

Я предпочитаю смотреть на бабочек, но сейчас молчу об этом — звезды так звезды, пассивно размышляю я, рядом с ним мне безразлично на что смотреть, лишь бы мы делали это вместе. Жаль только, что он не позволил мне положить голову на свое плечо…

Я ничего не знаю про звезды, — признаюсь я ему.

И он неожиданно улыбается:

Я тоже, Шарлотта, мне просто нравится, как они мерцают в ночном небе. Бесстрастные ко всем человеческим горестям и напастям…

Мы снова замолкаем, смотря сквозь большое окно на расстилающееся перед нами небо, а потом я произношу:

Я вовсе не радуюсь тому, что с вами случилось… Юлиан был неправ.

Я знаю, Шарлотта, — снова вздыхает он. — Я знаю.

То, как Юлиан поступил с вами… это бесчестно и мерзко, — выпаливаю я с горячностью. — Он не должен был этого делать…

Адриан кладет свою руку поверх моей и слегка сжимает ее — своего рода благодарность за мое сопереживание.

На самом деле я не могу осуждать Юлиана, — произносит он в темноту. — Франческа добровольно пошла на это, никто ее не заставлял.

Возможно, и так, но я уверена, что Юлиан был особенно настойчив, соблазняя ее.

Он сделал это назло вам, — все-таки решаюсь сказать я. — Знаю, вы не хотите о таком думать, но я знаю, о чем говорю… Мне не просто так пришлось спать в комнате с бабочками!

Он поворачивает голову и вглядывается в мое лицо.

Хочешь сказать, что…

Да, у него был второй ключ от моей комнаты…

Боже, — Адриан проводит рукой по своим волосам. — Не знаю, что и думать…

Вы не должны позволять ему так поступать с собой!

Он мой сын, Шарлотта.

Нет, ваш сын Александр, а Юлиан…

Он тоже мой сын, — с нопором повторяет мой собеседник. — И я обещал Элеонор, что буду присматривать за ним… И даже если мне придется терпеть такое… значит, так тому и быть.

Вы мазохист? — я округляю глаза в притворном ужасе.

Нет, просто я привык держать свое слово.

Что в данном случае является одним и тем же, — хмыкаю я в сторону.

Адриан невесело улыбается — наверное, мои суждения кажутся ему поверхностными, ведь у меня нет своих детей.

Вы любили ее? — решаю я сменить тему нашего разговора. И пусть эта тема тоже не самая безобидная, но по сути это тот самый вопрос, ответ на который я по-настоящему хочу знать…

Ты задаешь трудные вопросы, Шарлотта.

Когда любишь, — замечаю я скептически, — на них очень просто ответить.

Возможно, ты и права, — легко соглашается он, откидываясь головой на спинку дивана. Моя шея тоже слегка затекла, и я сползаю немного ниже, поджимая ноги под себя.

Не замерзла? — спрашивает меня Адриан, заботливо протягивая плюшевое покрывало.

Спасибо. — Он накидывает покрывало на нас двоих, и мы продолжаем смотреть на звездное небо. Сегодня звезды убаюкивают меня почти так же верно, как и мои любимые бабочки…

Я просыпаюсь от воинственного вскрика и щелканья ножниц перед глазами.

Вот тебе, мерзкая шлюшка, вот тебе, дрянь беспринципная! — приговаривает надо мной Франческа, крамсая волосы на моей голове. Я испуганно охаю, когда она пребольно тянет мои каштановые пряди, и хочу приподнять голову, но острия ножниц мелькают так близко от моих глаз, что я боюсь остаться слепой и зажмуриваю глаза.

Что ты творишь?! — слышу я гневный окрик Адриана, который врывается в комнату и оттесняет разъяренную валькирию в лице своей бывшей возлюбленной подальше от меня. Та брыкается и рычит с такой бешеной яростью, что Адриану приходится обхватить ее вдоль тела, чтобы утихомирить ее мстительные нападки в мой адрес.

Эта мерзкая шлюха уже пробралась в твою постель, — рычит она злобным голосом. — Юлиан был прав — ей только то было и нужно! Гадина. Сучка… Ненавижу ее… Еще и дня не прошло… Отпусти меня, черт тебя подери! — последнее явно относится не ко мне.

Я наконец поднимаюсь с дивана и провожу рукой по своим волосам…

Половина из них остается лежать там же, где только что покоилась моя голова.

От шока я почти ничего не соображаю, только подхожу к зеркалу и смотрю на свое отражение… Праведный боже, что же она со мной сделала?!

Не мог и дня потерпеть? — продолжает неистовствовать Франческа, только теперь ее гнев направлен на Адриана. — Едва выставил меня за дверь, как сразу же нашел мне замену, сукин ты сын, Адриан Зельцер! И что, как тебе эта рыжая бестия с ангельским личиком, что обманом втерлась в наш дом и разрушила наши с тобой отношения…

Ты сама с этим прекрасно справилась, — парирует ей Адриан, продолжая удерживать женщину обеими руками.

Я убъю эту рыжую сучку! — верещит она снова, и во мне словно что-то щелкает: я отхожу от зеркала и с размаху влепляю Франческе оглушительную оплеуху. Ее голова дергается, как у марионетки, и итальянка хватается за враз вспухшую и покрасневшую щеку.

Сама потаскуха, — кидаю я ей, ожигая мгновенно присмиревшую женщину ненавидящим взглядом, а потом с высоко поднятой головой выхожу вон.