Я — Спок

Во всяком случае, я так думал, пока это со мной не произошло. Я начал абсолютно ненавидеть фразу: «Мы организовали вам охрану», потому что в большинстве случаев это означало проблемы. По моему опыту люди из «организованной охраны» обычно посылали сигналы, что на самом деле они ожидают неприятностей — что, конечно, только предупреждало фанатов, что что-то происходит. Я твердо уверился, что по большей части «массовая истерия» создавалась теми самыми людьми, которые, по идее, должны были меня от нее защищать: охранниками, которых вполне объяснимо захлестывал поток адреналина, когда их окружала визжащая толпа.

Возможно, самое увлекательное «спасение бегством» произошло через некоторое время в универмаге на Лонг Айленде («Модделс Шопперс Ворлд», если быть точным), где я рекламировал альбом, записанный для «Дот Рекордс» под названием «Леонард Нимой представляет музыку Мистера Спока из далекого космоса»). Я подписывал автографы за прилавком, с двух сторон прикрытым портативными воротцами. В какой-то момент воротца начали падать. К несчастью, толпа была шумной и неконтролируемой, я попытался встать на прилавок и обратиться к ней, чтобы утихомирить, но людей просто было слишком много. В конце концов, менеджер схватил меня за руку и сказал: «Давай-ка отсюда убираться!»

Мы протолкались сквозь толпу и побежали. К счастью, мы сумели добраться до офиса менеджера и запереть за собой дверь, думая, что мы, наконец, в безопасности. Но потом мы обнаружили, что у нас новенькая проблема — теперь мы были заперты в офисе! Не было никакого выхода наружу, кроме как вниз и сквозь толпу…

Но менеджер был человеком находчивым и сказал: «Погодите-ка. Мы никак не можем спуститься вниз из-за всех этих людей. Но ведь мы можем подняться вверх! Есть черная лестница, которая ведет на крышу…»

Он позвонил в пожарное депо, которое прислало пожарную машину с приставной лестницей к задней части здания (вне видимости толпы). Я залез на крышу, спустился по предоставленной лестнице и счастливо спасся!

_{^{Леонард Нимси — эээ, Нимой — продвигает свой альбом грампластинок, 1968 год}}

Во время того же самого рекламного тура толпа затопила все в другом магазине, и охранники впихнули меня в грузовой лифт прочь от чересчур восторженного сборища. Но фанаты продолжали ко мне тянуться, так что лифт не мог закрыться.

В том же самом лифте случайно оказался один пожилой джентльмен, и, когда я, задыхаясь, ворвался в лифт, при виде визжащей орды за моей спиной глаза у него стали размером с блюдца.

— Что происходит? — крикнул он. — Они за кем? — И он с минуту разглядывал меня, будто пытаясь понять, что за преступление я совершил, чтобы заставить толпу меня преследовать, а затем воздел узловатый палец и ткнул им в мою сторону. — Это все ты… Это за тобой они! Да кто ты такой?

Я улыбнулся и сказал:

— Вы поверите, что Кирк Дуглас?

Он смерил меня сердитым взглядом, а потом покачал головой:

— Неееее…. Ты не Кирк Дуглас ваще!

Мысли об этом рекламном туре по поводу записанного альбома напоминают мне об обещании, которое я однажды дал себе, когда мне было лет двенадцать. В то время я был огромным поклонником Дэнни Кэя. Я отправился на концерт в Бостон, чтобы посмотреть на него и ждал рядом с выходом на сцену вместе с группой других детей, надеясь на автограф. Мы провели там долгое время, прежде чем мистер Кэй, наконец, появился в сопровождении двух спутников. «Никаких автографов!» — заявили они и отмахнулись от нас, быстро пройдя мимо. Но я был решительно настроен и пошел за ними. К тому времени, как мистер Кэй и его компания садились в машину, я остался один.

Я еще раз попросил автограф, но он никак не ответил, не взглянул на меня, просто сел в машину и уехал. В отчаянии я поклялся, что если я когда-нибудь окажусь на его месте, я никогда не откажу, если у меня попросят автограф.

Клятву эту я вспоминал во время рекламного тура со смешанными чувствами — особенно однажды, когда мне пришлось подписать не меньше восьми тысяч автографов за один присест, с 10 утра до 6 вечера. (И даже тогда, к моему разочарованию, я оказался не в состоянии сдержать обещание, которое дал самому себе — это оказалось просто физически невозможно!)

_{^{Музыкант: «Не знаю, но если вы напоете пару тактов…»}}

«Спасение» от толп вскоре стало стилем жизни. Часть меня наслаждалась этим приключением, часть меня его ненавидела. Я был одновременно невероятно польщен и невероятно подавлен вниманием. Внезапно простейшие вещи — сходить пообедать, или за покупками, или в театр — стали сложными. Каждый раз, когда мы с семьей куда-нибудь отправлялись, нам приходилось составлять план — как мы туда доберемся? Как попадем внутрь? Как выберемся? Может ли машина ждать прямо за дверью? Есть ли черный ход или, может, мы сумеем войти через кухню? В итоге мне пришлось повидать просто массу ресторанных кухонь и служебных лифтов в отелях.