Я справлюсь один

– М-можно. – Татьяна удивлённо моргнула. – А зачем?

– На всякий случай, – туманно пояснил Илья. – Что-то странное творится в округе, хочу проверить, не из той ли это серии…

– А, ты по своему делу, – сообразила Татьяна. – Ну да, конечно, пойдём. – Она развернулась и почти бегом заспешила к крыльцу сельсовета. Илья двинулся за ней, прикидывая, не снять ли бинт с одной руки – в конце концов, больница недалеко, перевяжут ещё разок. Накричат, конечно, ну а что поделать? Работа есть работа…

Снимать бинт не понадобилось. Попросив Татьяну подождать на улице, Илья шагнул в пахнущий влажной извёсткой и пыльными картонными папками коридор – и через пару секунд замёрз, будто вошёл в холодильник.

Сердце подпрыгнуло и отчаянно заколотило по рёбрам, как бунтующий заключённый по решётке камеры. Кисти рук налились тяжестью и жаром, и Илья зашипел от боли. И чем ближе он подходил к распахнутой двери кабинета председателя в конце коридора, тем плотнее становился воздух, тем настойчивее давила на сознание паника.

«Опасно!.. Беги!»

«Стой! Надо следы поискать… Чёрт, да тут просто сгоришь на месте! Уходи, идиот!..»

«Сейчас, ещё пару шагов…»

Кисти жгло уже невыносимо, боль выползла из-под бинтов и извивающимися языками пламени потянулась к локтям.

«Совсем без рук останусь…»

Илья остановился и присел на корточки. Опустил правую ладонь к полу, подержал так секунд пять, не касаясь. Вскочил и бросился к выходу, борясь с дурнотой болевого шока.

– Илюш, ты чего? – как сквозь воду долетел, доплыл испуганный вскрик Татьяны. Или не доплыл… Утонул в огненно-ледяном голубом озере, плещущемся под фундаментом «сельсовета».

Илья очнулся и яростно зафыркал: в носу щипало, будто в него попала вода. Судя по всему, так оно и было: перепуганная Татьяна не придумала более эффективного способа привести в чувство потерявшего сознание парня, чем вылить ему на голову графин воды. А поскольку упал Илья навзничь и лежал на крыльце носом вверх…

«Вот так люди тонут в стакане воды».

Сев, страхоборец потряс головой и осторожно протёр глаза тыльной стороной забинтованной ладони. Руки болели не сильнее обычного – может, всё-таки повезло, и новых ожогов не добавилось?

– Илюш, – дрожащим голосом спросила сидящая рядом на корточках Татьяна. – Ты чего, а? Что там такое?

– Татьяна Викторовна, не ходите туда пока, – хрипло сказал Илья. – Опасно там. Я сейчас отдышусь немного… И займусь. Минут пять… Отдышусь, да… И чего-нибудь сладкого бы…

– Сейчас, сейчас. – Татьяна суетливо вскочила и кинулась было в дом, но тут же отшатнулась: – Так туда вообще нельзя? А я за водой сейчас заходила…

– Нет, к кабинету просто не подходите. В вашу комнату можно.

Сидя на крыльце и жуя шоколадный батончик, заботливо «очищенный» Татьяной от фантика, Илья осторожно прослушивал поле Страха под домом и вокруг. Под кабинетом председателя – сгусток почти такой же мощный, какой был под домом Винского. К нему ведут несколько крупных «рек» и множество мелких «ручейков». Больше сгусток не подпитывается, но и не рассасывается, а значит, придётся поработать.

«Ну и как, чёрт дери, работать с руками в тряпках?»

«А может, сперва всё-таки позвонить Петрову? Он может что-то дельное подсказать».

«Нет, сначала надо самому попробовать. Вот ещё – сразу помощи просить…»

«Илюха, ты дурак. Звони шефу!»

– Татьяна Викторовна, – Илья не без труда извлёк из кармана телефон, – можно вас попросить?..

Петров ответил на втором сигнале, будто ждал звонка, держа телефон в руке.

– Привет. Что стряслось? – Судя по интонации, Петров был совершенно уверен, что Илья не позвонил бы, если бы что-то именно не «стряслось».

– Здравствуйте, Станислав Аркадьевич, – пробормотал Илья, чувствуя, как жжёт в глазницах. Вдруг навалилась страшная усталость, захотелось лечь, уткнуться лбом во что-нибудь холодное и заскулить. Глубоко вдохнув, страхоборец мысленно сосчитал до трёх и начал рассказывать. – Глава администрации наш, Попов Михаил Семёнович, в больницу попал с инсультом. Похоже, плохо дело. Я сам не видел, но говорят, его парализовало, с пола подняться не мог. Я на место приехал, а тут… Такая же аномалия, как под домом у Романа Алексеевича была. Я сейчас хочу её рассеять хотя бы немного, но не знаю, как с забинтованными руками подступиться…

– Так, – перебил Илью наставник. – Даже не думай! Брысь оттуда сейчас же! Вели опечатать помещение на трое суток минимум. И немедленно – слышишь? – сию же секунду шуруй оттуда подальше!

Илья непроизвольно вскочил на ноги и вытянулся едва не по стойке «смирно» – такие интонации в голосе командира ему приходилось слышать за всё время только пару раз, и в далеко не простые моменты.

– А почему нельзя?

– Ты ушёл от дома? – ледяным голосом уточнил Петров.

– Ухожу, уже иду. – Илья торопливо зашагал к калитке, жестами показывая Татьяне, чтобы следовала за ним. – Вышел вот за забор. Тут можно?..

– Метров десять есть до дома?

– Есть.