Я справлюсь один

– М-да, – вздохнула колдунья. – Что-то распоясался Страх, как я погляжу. И началось-то это совсем недавно. Как раз с того времени, как твой коллега пропал, верно? Может, в нём дело? Как считаешь?

– Я не знаю. Сам я с ним не общался с тех пор. Роман Алексеевич вроде бы его прослушивал, говорит, что дар полностью пропал. Но такое бывает и временно, нам в учебке рассказывали… Может потом восстановиться. Но память, судя по всему, Косте отшибло начисто. Уже сколько времени прошло, а улучшений никаких.

– К нему я бы тоже заглянула, – задумчиво проговорила Юлия. – Раз уж всё равно в город ехать и председателя вашего навещать. Значит, все контакты я могу выяснить у твоего командира?

– Да, у Романа Алексеевича. Вы его телефон тоже выпишите себе. А к бабе Оле вы зайдёте?

– Да, сейчас вместе и пойдём. Чаю вот выпьем на дорожку… Хотя, Илюш, сильно не обнадёживайся. Мы хоть и колдуны, но всё-таки не волшебники. Старость вылечить не можем.

– Да, кстати, вот что хотел ещё спросить… А почему вы так скрытно живёте? Если кто-то заболеет, до вас не добраться.

Юлия налила травяного чая в две уютные керамические кружки. Поставила на стол корзинку с печеньем. Села, устало сложила руки на столешнице.

– Да понимаешь, Илюш… – Она вздохнула. – Люди, они… В общем, проще спрятаться и дорожки запутать, чем объяснять, почему мы берёмся лечить не всех подряд. Ну вот сам подумай. Мы за силой к Земле обращаемся. Думаешь, ей приятно было бы, если бы её дёргали из-за каждой простуды и каждого синяка? Да и ещё… Мы, конечно, как бы колдуны, да, я уже говорила – но всё-таки не чудотворцы. И лечим только то, что прошло бы и само, если бы у организма сил хватило. Ну вот как грипп – если иммунитет у человека сильный, то есть организм хорошо борется и сам, то болезнь проходит достаточно быстро и обычно без осложнений. А если у человека собственных сил нет – тут он и умереть может. А вот, скажем, рак мы не вылечим, если стадия уже такая, что раковые клетки по организму как хозяева гуляют. Тут мы бессильны. Да к тому же вмешиваемся мы только в таких случаях, когда человеку обязательно нужно помочь победить болезнь, сам он не справится. Или время очень уж дорого, как вот в твоём случае. Но если мы начнём лечить всех подряд – Земля нас пошлёт ко всем чертям и будет абсолютно права. Понимаешь?

– Да. А те, кому вы отказываете в лечении, будут на вас злиться.

– Именно. Злиться-то ладно… Побьют. Как минимум. Люди ж такие «добрые»… В массе своей.

– Это точно, – сокрушённо вздохнул Илья. – Но баба Оля-то знает, где вы живёте. И меня к вам привела.

– Ну а как же, – усмехнулась Юлия. – Для чего мы нужны, целители, если мы не будем лечить вообще никого? Та же Земля с нас потом три шкуры сдерёт, что даром своим не пользуемся. Поэтому мы в каждой деревне находим, скажем так, доверенное лицо. Кто-то один знает, как нас найти, и приводит к нам самых тяжёлых больных или вызывает нас к ним, если те идти не могут. Но опять же: человек должен понимать, где лекарствами и травками можно обойтись, а где Землю просить. Хотя травками мы тоже лечим, безо всякого колдовства. Это уж без ограничений. Если болезнь можно так называемыми «народными средствами» вылечить, обходимся ими.

– Тогда, получается, бабе Оле вы помочь не сможете?

– Ну почему же. Сил я могу ей добавить. А там уж она сама справится. Поднимется. Ровно на столько времени, сколько ей судьбой отведено. – Юлия вздохнула. – Она ведь знает, что нужна людям. Это её и держит на ногах.

– Это хорошо. Она же не столько как Храбрая нам нужна, сколько как… Бабушка, – тихо сказал Илья, пряча взгляд.

– Вот, – кивнула колдунья. – Это тоже очень важно. Радость отгоняет Страх, любовь ослабляет Страх. Так вы её тоже лечите всей деревней.

– Ну а если боишься за кого-то, кого любишь? Это ведь тоже страх.

– Если боишься не за себя, – Юлия подняла палец, – боишься до такой степени, что готов сам умереть, лишь бы другого спасти – это как раз тот самый страх, который делает человека Храбрым. Такого страха сам ваш Страх боится.

***

Прошла неделя. Ольга Серафимовна поправилась, вернулась к «патрулированию» деревни и своим драгоценным грядкам. Преисполненный чувства собственной значимости Виктор, впрочем, всё это время заменял бабушку не только на посту защитника деревни, но и в роли борца с сорняками. Илья, чувствуя себя бесполезным, как дырявая кастрюля, с досадой косился на свои забинтованные руки и мысленно клялся навести на бабушкином подворье идеальный порядок, как только представится возможность.

На восьмой день врач, сняв повязку, поцокал языком и покрутил головой, изумляясь скорости заживления ожогов.

– Ну что ж, пожалуй, хватит вам ко мне ездить, – заявил он. – Возьмите мазь, специальные перчатки и старайтесь ничего тяжелого не делать, чтобы кожу не повредить. А то в следующий раз, – он хитро прищурился, – чудо уже может и не помочь.

Илья покосился на доктора, но от вопросов и комментариев воздержался.