Читаем Я сражался в Красной Армии полностью

— Да, но Церковь сильна кровью мучеников….

— Вы правы!

Мы расстались с батюшкой друзьями. Благословив меня, он долго стоял на пороге своего домика, смотря мне вслед и приветливо кивая своей убеленной сединами головой.

2. Последние бои

Выполняя приказ командования, дивизия выходила на линию фронта, к железной дороге Ковель-Холм, соединявшей основные силы противника с тылом. Прямо с хода, дивизия была брошена в наступательный бой. Перед ней была поставлена задача, во что бы то ни стало, выбить немцев и, перерезав железную дорогу, захватить ряд станций и населенных пунктов.

В лесной прогалине, недалеко от опушки большого соснового леса, помещался штаб батальона. В двух небольших комнатках одинокой крестьянской хаты, набилось невероятное количество народа. Помимо командования батальона, здесь находились комиссар полка, представитель штаба дивизии и какие то, неведомо откуда появившиеся офицеры связи; тут же толкались наши ординарцы, два заблудившихся ездовых из соседнего полка, батальонный врач со своими санитарами и всеми медицинскими принадлежностями. Все это говорило шепотом, чего то ожидая и переговариваясь. Батальон готовился перейти в наступление на решающем участке всей операции. Мы находились на наиболее близком и наиболее уязвимом для противника месте в смысле захвата железной дороги.

У стола над картой склонился новый командир батальона, пожилой, около пятидесяти пяти лет, человек, находившийся в запасе и недавно мобилизованный в армию. Из всех комбатов с которыми я имел дело в эту войну, этот производил лучшее впечатление. Он был значительно интеллигентнее общей массы офицерства красной армии, спокойнее других и, главное, не трус. Напротив него сидел комиссар полка.

— Товарищ командир батальона — говорил комиссар — учтите, что никаких резервов у нас нет. Наша дивизия — это единственное пополнение, прибывшее на этот участок фронта. Вы посмотрите на какой громадный отрезок фронта нас поставили.

И комиссар стал показывать что то на карте.

— Вы понимаете — продолжал он, — что здесь должны находиться минимум две дивизии, если не больше. Говорят, что скоро сюда прибудет семьдесят вторая гвардейская, но пока ее нет. Мы невероятно растянулись при очень незначительной глубине нашей обороны и еще должны перейти в наступление. У вас особенно ответственный участок и от успеха намеченных операций зависит многое….

-

Погода продолжала бесноваться. Дул пронзительный северо-западный ветер. Низко стелящаяся пелена серых туч, быстро проходила над землею; не переставая падал мокрый снег, переходя в самую настоящую метель и занося свежую апрельскую зелень. Земля покрылась мокрым и скользким слоем тающего снега.

Наблюдательный пункт находился на опушке леса, в каком то старом немецком, полуразвалившемся окопе. Ничего другого, более подходящего, не было.

За опушкой начинался легкий, пологий скат, засаженный молодыми соснами, достигавшими половины человеческого роста; ниже находилось болото, покрытое кустарником, а еще ниже, в метрах шестистах, шло полотно железной дороги. Оно подходило к нам под углом и, в этом месте, лежало на наиболее близком расстоянии. Слева оно отходило на запад и уже было удалено на довольно значительную дистанцию. Справа тоже был фронт, на котором оборонялся соседний полк, прикрывавший наш фланг. Мы стояли на участке обороны, врезавшемся в территорию противника в виде длинного языка и находились на его самой крайней, передней точке.

За полотном местность повышалась и там окопались немцы. Оттуда велся довольно вялый пулеметный и минометный огонь. Возвышенность, где находился противник, терялась в серой завесе падающего снега. Несколько правее, сквозь снежную пелену, проглядывали очертания деревни, был отчетливо виден переезд через железнодорожное полотно, от которого к нам шла довольно широкая грунтовая дорога.

Вдали был слышен гул моторов. По возвышенности за полотном шли немецкие танки. Изредка они открывали огонь, как бы прощупывая местность; тогда около нас начинали рваться снаряды. У меня осталось впечатление, что противник, после боя со стоявшей до нас дивизией, не имел точных сведений и нерешительно простреливал местность. Мы тоже толком ничего не знали, но переходили в наступление. Что ждало нас за серой завесой непогоды и тонкой линии полотна железной дороги — никто не знал.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза